— Ага, в Новороссийск! За фотографиями! В твой день рождения! Ты сам-то в это веришь? — Юля сердилась.

— Юля, поверь мне, это правда. Она мне совершенно безразлична. Поверь мне, пожалуйста, — просил Пётр.

— Иди, развлекай гостей, — бросила она, насупившись. — Мне ещё много чего нужно сделать. Пока.

— Юля, не сердись, пожалуйста, — умолял её мужчина, но она разочарованно смотрела на него.

— Только я уехала, а к тебе сразу твоя жена наведывается, — обиженно пробурчала Юля.

— Юля, прости, поверь, я хотел её прогнать. Саня не дал. Она так сделала, чтобы поссорить нас. Прости меня.

Юля тоскливо вздохнула.

— Ты, если хочешь, можешь идти, мне нужно тут кое-что доделать, — девушка как-то сразу сникла. Пётр видел, как Юля расстроилась, и думал, что она ему не верит.

— Не отключайся. Я хочу побыть с тобой. — От плохого настроения Юли, Пётр тоже расстроился и проклинал себя за то, что не выставил Аню за дверь.

Девушка переоделась назад в футболку и штаны, поставила ноутбук перед собой на кровать и, по-видимому, демонстративно села с книгой, не смотря в экран и делая вид, что читает. А Пётр разглядывал её. Он скучал и всё бы отдал, чтобы сейчас оказаться рядом с Юлей — обнять, поцеловать мягкие губы, вдохнуть полной грудью её запах, коснуться нежной кожи. Она была так близко и одновременно далеко, с каждым днём словно отдаляясь всё дальше. Их разделяло время, Юлины репетиции и занятия. Пётр знал, как сильно Юля любит Париж, как ей нравится во Франции, но не хотел ни с чем делить её любовь и ревновал, потому что безумно боялся её потерять.

Прошёл уже почти месяц, как она уехала, а ему казалось, что пролетели годы без неё. Ему с каждый днём не хватало Юли всё больше и больше. Любовь Петра из-за времени и расстояния, словно струна, натягивалась всё сильнее, и тоска ощущалась всё острее.

Примерно через час Саша с Аней начали носить посуду из гостиной. Было уже за полночь, и Пётр попрощался с Юлей.

— Я помогу им убрать и пойду спать.

— Спокойной ночи, — попрощалась Юля.

— И тебе, — пожелал Пётр и отключился.

— Аня, тебе пора! — тут же строго и грубо сказал Пётр.

— Петя, а можно я останусь, пожалуйста? — она умоляюще смотрела на него.

— Нет! — сердито отрезал он. — Ты слишком много себе позволяешь!

— Петя, Аня останется со мной. Будет спать со мной на диване, — вмешался Саша.

Пётр с любопытством посмотрел на Аню, та кивнула, но Пётр нахмурился:

— Сань, Аня здесь не останется. Езжайте тогда оба в отель! — из-за выходки Ани он был не в духе.

Они не стали с ним спорить и ушли, а Пётр быстро убрал посуду и лёг спать.

Проснулся он рано, а рядом с ним, в его кровати мирно спала Аня. «Аня, твою мать! Да что ж такое!» — это уже переходило все границы. Она всегда спала соблазнительно в кружевной шёлковой пижаме, но сейчас вызывала в нём только желание столкнуть её с кровати и выбросить за дверь. Пётр отметил, что комплект очень откровенный, и вдруг подумал о том, что хотел бы увидеть Юлю в чем-то подобном. «Надо будет Юле подарить подобную пижамку». Эта мысль его позабавила.

Саша тоже был дома: он спал на диване, раскинувшись звёздочкой. В углу стоял пакет с его подарком, и Пётр достал «Кристину», аккуратно подложил её Саше под бок и улыбнулся.

Каждое утро Пётр начинал с отжиманий и подтягиваний — привычка, выработанная ещё с военного обучения — это всегда бодрило и позволяло держать себя в форме. Но в этот раз почувствовал себя чуть тяжелее: «На Саниных харчах ещё не хватало начать толстеть».

После зарядки принял душ и ушёл на кухню пить кофе. К нему, как кошка, прокралась Аня, сонная и запахнутая в свой откровенный халат.

— Доброе утро, Петя! — улыбнулась она.

— Аня, как ты опять оказалась рядом со мной?! — сердито бросил он.

— Прости. Мы гуляли с Сашей, а потом я поняла, что забыла у вас флешку, пришлось вернуться, ты спал, и Саша предложил остаться. Но с ним спать невозможно, он ворочается, руки его постоянно оказываются на мне, совсем не давал спать, — улыбаясь, пожаловалась она. — А у тебя удобно, я ещё днем хотела полежать на твоей кровати.

— Надо было с самого начала отправить тебя в отель! — негодовал Пётр. Его раздражали эти нелепые предлоги, и непосредственность, с которой она оправдывалась, держа его за дурака.

— Не сердись, я сейчас уйду. У меня рейс через три часа, — успокаивала его Аня.

Тут в обнимку с резиновой куклой на кухню вошёл Саша:

— Петя, Кристинку нужно сдать назад в магазин. Она, похоже, влюбилась в меня и изменяет тебя, — шутливо болтал друг. Потом он увидел Аню и осёкся. — Ой, — и быстро спрятал «Кристину» за спину, но её нога нелепо торчала, будто у Саши вырос резиновый хвост.

Аня лишь снисходительно посмотрела на Сашу, как обычно смотрят на нашкодившего ребенка, а Пётр засмеялся, глядя на растерянный вид друга, прикрывающего своим телом резиновую приятельницу: