Солгала. Как и в том, что якобы устроилась секретарем в крупную юридическую фирму. И что буду работать по профессии. И много еще чего насочиняла в панике. Все ради Ника, о существовании которого папа пока не знает. Вот когда придет любимый просить моей руки, тогда и познакомятся. А раньше… не хочу. Обойдусь без назиданий и "богатого опыта" отца.

– Ну да, - подтверждаю невозмутимо. И кошусь на часы. Шесть утра. Успеваю!

Не отключаюсь, вызываю такси через приложение. Быстро набиваю адрес – я четко его запомнила еще в тот раз, когда мы с Ником сюда заезжали. До сих пор не понимаю, почему вместо него здесь какой-то бугай? И где же мой любимый? Я ведь не могла ошибиться? Подъездом, этажом, квартирой…

Я ни в чем не уверена! И у Ника не спросишь, ведь тогда придется… признаться в измене.

Черт, чем я лучшего своего отца, которого всегда осуждала?

– Ты у меня молодец, - выдает голос из динамика. Как издевается.

Отложив телефон, ныряю в просторную тунику. Провожу руками по взлохмаченным волосам. Вчера не расчесалась после душа – и теперь моя прическа напоминает «взрыв на макаронной фабрике». Как назло, заколки и невидимки остались в другом пакете. Где-то в коридоре.

Машинально выдвигаю ящики прикроватной тумбочки, нахожу там простые, лаконичные черные резинки. Наверное, Роман ими свою звериную гриву убирает. Надеюсь, не заметит пропажи. Обычно я брезгую пользоваться чужими вещами, но сегодня у меня выбора нет...

Уронив голову вниз, собираю волосы в высокий хвост.

– Хотя зря ты торопишься с работой. Доучилась бы… - продолжает размышлять вслух отец, пока я собираюсь. Улавливаю лишь обрывки фраз. – Все равно мы с Тимуром тебя в нашу компанию потом устроим. Автобизнесу нужны грамотные юристы.

Молчу, сцепив зубы. Я мечтаю о другом, но я не в том настроении, чтобы спорить. К тому же, боюсь разбудить хозяина квартиры громким разговором.

– Пап, все равно каникулы. Проведу их с пользой, - отзываюсь как можно непринужденнее. – Все, я побежала. Пока!
– посылаю воздушный поцелуй. И наконец-то заканчиваю звонок.

Опускаю взор на Арни, который кружит у моих ног. Будто следит за мной. Или просто хочет есть.

– Малыш, я спешу, хозяин накормит, - наклонившись, почухиваю ему шею. – Если опять на балконе не забудет, - хмурюсь.

Встрепенувшись, возвращаюсь к тумбочке. Хочу взять ручку и блокнот, чтобы оставить Роману послание. Но нахожу только перманентный маркер. И ни единого листочка бумаги!

Впрочем, зачем они варвару? Ему и грамота-то не нужна. Хватает первобытных инстинктов.

Вздохнув, достаю из кармана джинсов смятую тысячную купюру. Мельче нет. Но ради Арни готова пожертвовать!

Пишу на ней пару пунктов, будто задания Роману даю, а в конце вежливо прощаюсь. Пусть наше знакомство не задалось, а больше мы никогда не встретимся, но это не отменяет элементарных правил приличия.

– Прощай, мой хороший, - тянусь к Арни и чмокаю его в мокрый носик. В ответ он облизывает мои губы. – Эй, полегче, - тихо хихикаю. – У меня жених есть.

Котяра фырчит на меня, а я вздыхаю с тоской. От воспоминаний о Нике и о том, что вчера произошло, хочется плакать. Сжимаю импровизированную «записку» в руке – и тихо крадусь в гостиную. С каждым шагом сердце все чаще бьется в груди. Непозволительно громко.

Чем ближе я к спящему мужчине, тем сильнее сжимается все внутри, а дыхание перехватывает.

Трясущимися, как у страдающего болезнью Паркинсона старика, я медленно опускаю купюру, размышляя, где ее оставить, чтобы не потерялась. Но огромный дикарь полностью занял диван. Ни сантиметра свободного места не оставил.

– Кхм… - с глухим рыком неожиданно выдыхает и сдувает бумажку. Она вырывается из моих слабых пальцев, планируя прямо ему на грудь.

Спикировав, мягко ложится на голый торс поверх поросли волос.

Майки на неандертальце нет, простынь сбилась где-то в области паха, куда я запрещаю себе смотреть, но… Непослушный взгляд предательски скользит вниз по темной дорожке, ведущей от пупка к скомканной между ног, бугрящейся ткани. Интересно, это простынка объем придает или…

Фу, Каролина Владовна! Фу! Место!

Мысленно бью себя по щекам. Совсем ни стыда ни совести. А еще считала себя правильной девушкой.

Роман-варвар плохо на меня влияет, тянет вместе с собой в доисторическое время. К началу развития человечества, где можно все, а людьми управляет инстинкт продолжения рода.

Порываюсь накрыть мужчину. С глаз долой. Из сердца вон. То есть из мыслей. И вообще, чтобы не замерз. Хотя… с такой растительностью ему не должно быть холодно.

Ладонь замирает над его поясом, пальцы почти касаются границы между твердым прессом и краем ткани.

«Плохая идея», - отшатываюсь и убираю руки за спину, сцепив кисти в замок.

Вспоминаю о тысяче рублей, что так и лежат на широкой, волосатой груди. Странно выглядит, конечно. Словно уставший мужчина по вызову после тяжелой трудовой ночи.