Злого духа в виде Ника мы изгнали, точнее, он самоустранился в кабинку мужского туалета. Осталось эту «одержимую» увезти, пока источник заразы не вернулся. Грибник, мать его налево. Один вред от него.

– Хам, - фыркает Лина. – Никакого такта! – топает ножкой и ненароком попадает по моей ступне.

– Зато ты теперь злишься, а не плачешь, - заправляю прядь волос ей за ушко.
– Поехали к врачу? – предлагаю серьезно.

– Нет-нет, - от страха округляет красивые глаза и упирается руками в мой торс.
– Можно мне домой?

– Уверена? – щурюсь недоверчиво.

– Мне гораздо лучше, - Лина неестественно широко улыбается.
– Все уже прошло.

– Как интересно, это уже входит в систему, - задумчиво потираю бороду и насмехаюсь над мелкой, которая и правда выглядит свежее и бодрее.
– Исцеляешься рядом со мной. Предложение потереть живот все еще в силе, - подмигиваю ей.

– Вы сама любезность, - расслабленно хихикает, шмыгая носиком, но, осмотревшись по сторонам, вдруг хмурится: - С Ником неловко вышло. Просто от него так несло больницей и лекарствами, фе-е, - передергивает плечиками и комично морщится, высунув язык. Наверное, я полный идиот, но ее реакция на собственного жениха как бальзам на мою заржавевшую душу.

– Не бери в голову, - медленно произношу, осматривая ее с головы до ног и размышляя.

Скачки настроения, странные пристрастия в еде, зверский аппетит, тошнота, слабость… Знакомые приметы. Мама Алена так чудила, когда вынашивала моих сестер. До сих пор помню этот дурдом, хоть прошло много лет. Обе беременности у нее были с приключениями и «спецэффектами». Папа чуть рассудка не лишился, срываясь посреди ночи то за соленым арбузом, то за «вон тем синеньким мылом», которое ей нравилось нюхать.

Выныриваю из детских воспоминаний – и обращаю все внимание на Лину.

Нет, стоп. Какая, на хрен, беременность?

Взгляд неосознанно летит в закрытую дверь Ника, расстреливает словно автоматной очередью. И я зажмуриваюсь, яростно сжимая переносицу пальцами.

Точно нет.

– Поехали, - цежу, скрипнув зубами. И, обхватив Лину за талию, тяну за собой. Забрав по пути заказ у официантки, быстро веду мелкую к выходу. Подальше от Коли, его грибных запахов и загребущих рук.

На протяжении всего пути руки чешутся крутануть руль, сделать полицейский разворот и на всех парах помчаться в клинику, чтобы раз и навсегда закрыть вопрос с подозрительной болезнью Лины. Я жду лишь повода. Хоть какого-то, самого крохотного. Даже если мелкая испачкает мне дорогущую обивку, всю приборную панель и сияющее лобовое стекло в придачу – плевать. Зато тогда точно не отвертится от визита к врачу.

Однако Лина спокойно выдерживает дорогу, несмотря на крутые повороты и застои на светофорах. Лишь в начале она пожаловалась, что ей жарко и душно, но кондиционер быстро решил эту проблему. Так что сейчас девчонка расслабленно сидит рядом со мной, утопая в широком пассажирском кресле. Покачивает коленкой в такт музыке, слегка улыбается, размышляя о чем-то своем.

– Рома, здесь направо, - по-свойски поправляет меня, когда я врубаю не тот поворотник, мысленно перестраивая маршрут и прокладывая его до больницы. – А еще говорят, что право-лево только девочки путают.

Лина заливисто смеется, выпрямляясь в кресле. Пуговка на ее блузке расстегивается, делая декольте глубже и соблазнительнее. Пока мелкая, ни о чем не догадываясь, поднимает руки и поправляет волосы, ткань оттопыривается, открывая край лифчика. Белоснежного, с кружевной оборкой. Не откровенного и пошлого, а по-девичьи милого. Но именно на него я реагирую так мгновенно и остро, как не было ни с одной моей бабой. Мечтаю сорвать его и припасть губами к бархатной груди, которая в этом белье кажется мне еще больше и аппетитнее. Откинуть спинку кресла, а потом растерзать мелкую прямо в машине, припарковавшись на обочине.

Вдруг осознаю, что больше не наблюдаю за Линой боковым зрением. Нет, я жадно и нагло пялюсь на нее, повернув голову и буквально нырнув в манящую ложбинку. От гнева Каролины меня спасает лишь то, что она смотрит в боковое окно, а от аварии – сравнительно незагруженный участок дороги и красный сигнал светофора, который вдруг сменяется зеленым.

Заставляю себя оторваться от Лины и перевести затуманенный похотью взгляд на дорогу.

В зад сигналят нетерпеливые водители, подгоняя меня.

– Ничего я не перепутал, - бурчу себе под нос и нехотя переключаю рычажок. Поворачиваю руль вправо.

Месяц воздержания превратил меня в озабоченного подростка. Даже больше, если не считать «недосекс» с Линой. Я словно верность храню чужой невесте, а тем временем сам горю и мучаюсь. Она меня до монастыря доведет, зараза.

– Рома, останови здесь, - тянет Каролина, и ее нежный голос звучит эротично, усугубляя мое и так напряженное положение. – Не хочу, чтобы папа видел машину… И тебя, - добавляет шепотом и сжимает губы.