– Это все из-за тебя, - бурчит мелкая, смущенно озираясь. Краснеет, когда я усаживаю ее на кровать.

– Я же не виноват, что ты такая вкусная, - подмигиваю ей.

Достаю из промокших насквозь штанов телефон, стряхиваю влагу и надеюсь на водонепроницаемый корпус. Боковым зрением наблюдаю за девчонкой, которая начинает крутиться, рассматривать себя и трогать.

– Так, не дрожи и не дергайся. И не чешись! – строго отчитываю ее и устраиваюсь рядом, погрузившись в смартфон. Он сбоит, но, благо, работает. Лихорадочно открываю сайты, пробегаю по диагонали текст, пытаясь выцепить нужную информацию среди кучи спама и рекламы.

– Быстрее, пожалуйста, - Лина ерзает на постели, оставляя влажные следы.
– Не могу-у, так противно.

– Потерпи, маленькая. Кажется, нашел… - обезоружив ее ласковым обращением, зачитываю вслух: - Вот. Вы можете подождать, пока пиявка насытится, и она отвалится сама примерно через двадцать минут.

– Издеваешься? – вскрикивает возмущенно и подается вперед, чтобы стукнуть меня, но я умудряюсь увернуться от бойкой ладошки.
– Почему я должна ее кормить собой? Я на кастрюлю оливье похожа?

– Точно не оливье. Скорее, десерт, - покосившись на нее, хищно улыбаюсь.
– Ванильный бисквит со сгущенкой, - облизываю взглядом аппетитную фигурку, завидую подлым пиявкам, которые дорвались до сладкого раньше меня, и вздыхаю. – С шоколадной глазурью, - поднимаю глаза на черные волосы, собранные в хвост.

– Ищи дальше, Царев, иначе бисквит за себя не ручается! – грозит мне пальчиком и, вспомнив о своей кровососущей «проблеме», обреченно хнычет.

– Так… Хрень… Ерунда… Вообще ни о чем… Чего-о? – останавливаюсь на гирудотерапии интимных мест и, передернув плечами, перелистываю фотографии. – Вот, - выдыхаю с облегчением, отыскав более или менее адекватные рекомендации.

Смахнув испарину со лба, без слов мчусь на кухню. И возвращаюсь с солонкой.

– Соль для вкуса? – скептически морщится Лина, когда я прошу ее прилечь и открыть мне животик.
– Ты им еще приятного аппетита пожелай.

– Читай, - отдаю ей телефон, а сам щедро посыпаю черные колечки.

– Что-то она не спешит отваливаться, - спустя минуту жалуется, как нетерпеливый ребенок.

– Давай еще спиртом или одеколоном попробуем, - намекаю на следующий пункт, который советует вездесущий интернет.

– Только не вонючим. Свои духи неси, - делает странное уточнение мелкая, но радоваться тому, что я для нее «не вонючий», времени нет.

Через секунду держу в руке флакон с парфюмом, которым пользуюсь чуть ли не всю сознательную жизнь. Я постоянный и верный по отношению ко многим вещам. За исключением женщин. Впрочем… Смотрю на румяную, запыхавшуюся Лину и на миг задумываюсь… С такой девочкой-сюрпризом я бы точно не соскучился…

Откашлявшись, брызгаю одеколоном на пиявок. Толкаю мелкую на матрас и падаю рядом, отсчитывая время. Повернув голову, любуюсь девчонкой, пользуясь тем, что она зажмурилась и терпит все мои манипуляции. Доверяет.

– Что ж… - подскакиваю на кровати.
– Думаю, пора их отцепить. Иди сюда.

Опускаюсь на колени у ее ног. Приподнимаю и осматриваю правую, на которой сидит пиявка. Веду ладонями по бархатной коже. Однако Лина инстинктивно зажимается.

– Ножки раздвинь, мне неудобно, - прохожусь пальцами по внутренней стороне бедра.

– Рома! – шипит она укоризненно и приподнимается на локтях. Поза действительно неоднозначная и будоражит фантазию.

– Пошлячка, я пиявку не вижу, - смеюсь, обдавая ее кожу дыханием, отчего на ней проступают мурашки.

Медленно и осторожно убираю одурманенную кровососущую гадину, отбрасываю ее в баночку. Хитрая дрянь: и выпила одеколона, и закусила Линой. Один я ничего не получил.

Поймав момент, целую ее в место укуса – и тут же заклеиваю ранку пластырем.

Как только Лина решает отругать меня, я уже невозмутимо спасаю ее животик, будто не было ничего. Избавив мученицу от пиявок, победно улыбаюсь ей. Но вместо благодарности она толкает меня ножкой в плечо.

– Спасибо, - слетает с постели и поправляет мокрую одежду. – Я пойду. Рюкзак в беседке забыла.

– Стоять!
– рявкаю ей в спину, и она застывает. – Я принесу. Позже. А сейчас… - приближаюсь к ней вплотную, обхватив ладонями талию, и жарко выдыхаю в макушку.
– Снимай с себя все.

Лина вытягивается по струнке и, замерев в моих руках, поворачивает только голову. Как в поставленном на паузу фильме. Мучительно медленно, осторожно, словно я маньяк и собираюсь напасть на нее сзади.

– Я буду кричать, - несмотря на серьезную угрозу, она произносит ее чуть слышно. А потом и вовсе умолкает, затаив дыхание.