— Иногда нужно бояться не врагов, а друзей, — цедит сквозь зубы Олег, крепко сжимая телефон в ладони. Кажется, еще немного — и не выдержит даже крепкий стальной корпус.

— Чувствую себя ябедой, — бормочу себе под нос, перебирая пальцами безнадежно измятый уголок пододеяльника.

— В моей жизни было бы гораздо меньше дерьма, если бы я узнавал вот такие вещи до того, как вытаскивал разный мусор из дерьма.

Я снова зачем-то киваю.

— Это Стёпа, — вырывается само. — Тот парень, с которым я … в общем… Он аниматор. Мы познакомились в мероприятии, которое организовывала Ирина. Откуда ты знаешь? Мою жизнь показывают в соседнем выпуске новостей?

— Видел вас втроем — тебя, его и кусок торта. Бля, знал бы, что эта дрянь уложит тебя в больницу — вышел бы и надавал по заднице!

— Я уже не маленькая, чтобы учить меня дедовскими методами.

Он снова «врубил» взрослого друга моего отца. Правильного Олега, чья единственная роль в моей жизни — покупать пони, качать на ручках и напоминать и многозадачности ремня. И это не имеет ничего общего с тем, как он проводит время с Дианой. Хотя, вероятно, к ее заднице он тоже прикладывается, но явно не с воспитательными целями. Как и к другим ее частям тела — весьма роскошным в микроскопических купальниках.

Я не знаю, зачем об этом думаю. От одной мысли о том, как они вместе проводили время и что, возможно, даже ко мне в больницу он приехал прямиком из ее постели, в желудке воскресают болезненные спазмы. Приходиться что есть силы сжать зубы, чтобы не выдать свое состояние.

То, что Олег здесь — ничего не значит. Он точно так же приехал бы к любой своей родственнице моего возраста, о которой пообещал заботиться. И точно так же обещал бы открутить голову ее незадачливому ухажеру, потому что так делают все мужчины, старше «глупой девчонки» на двадцать и больше лет.

— Ты никуда не уедешь из квартиры, — выносит вердикт Олег. — Я должен быть уверен, что с тобой все в порядке, что ты живешь в четырех крепких стенах, а не в соломенном домике Трех поросят. Если это блажь Марины… Я с ней поговорю и все решу.

— А что по этому поводу думает Диана? Она в курсе, что ты содержишь одну глупую малолетку?

— Причем тут она?

Его вопрос звучит с таким искренним недоумением, что я уже ненавижу себя за слабость и в очередной раз спущенный с цепи язык. Самое время задуматься о том, что в свои двадцать два я веду себя как старшеклассница без тормозов.

— Вы встречаетесь, — говорю я, чтобы окончательно себя не унизить детским молчанием, — а ты содержишь малолетку — оплачиваешь все ее прихоти, купил ей квартиру, организовываешь выставку. Не думаю, что Диане очень по душе такое положение дел.

Господи, я правда вот так и сказала — «не по душе такое положение дел?»

Следующие пару секунд тишины я трачу на то, чтобы мысленно надавать себе пинков по самым болезненным местам.

— Ладно, раз уж тебе так хочется поговорить о Диане…

— Не хочется, — не даю ему закончить, потому что абсолютно не уверена, что этот разговор пройдет бесследно для моего многострадального желудка.

— Не перебивай меня, пожалуйста, — делает замечание Олег, но звучит это так, будто он грозит пальцем несмышленышу, потому что тот тычет палкой в улей диких пчел.

Кажется, унизить меня уже больше невозможно, но я абсолютно отдаю себе отчет в том, что заслужила и его поучительный тон, и холодный взгляд впридачу.

— Я мужчина, Ви. Одинокий и совершенно не обремененный никакими обязательствами. Логично, что в моей жизни рано или поздно должна была появиться подходящая женщина.

— Может, начнешь с азбуки? — не могу не съязвить в ответ. — Ваши с Дианой отношения меня совершенно не интересуют.

— Нет, Ви, интересуют, иначе ты не рассуждала бы о том, имеешь ты право жить в квартире, которую я тебе подарил и как это отразиться на моей личной жизни. Моя личная жизнь отдельно, ты — отдельно. И я не собираюсь вас смешивать.

— А она об этом знает?

Я поднимаю голову и упираюсь взглядом в его напряженную крепкую спину. Мысленно уговариваю повернуться и посмотреть на меня, в тайне надеясь, что этого контакта будет достаточно, чтобы что-то в нем сломалось, обнажилось и увидело, наконец, что я давно не маленькая девочка, черт подери! Но Олег даже не пытается обратить на меня внимание. Еще немного — и это станет похоже на игнор, с той только разницей, что он продолжает со мной разговаривать. Интересно. Если я потихоньку выскользну из палаты — когда он заметит мое отсутствие? Или не заметит вообще?

??????????????????????????— Она знает то, что должна знать, — наконец, говорит он. — Не в моих привычках обсуждать свои решения и людей, с которыми я поддерживаю контакт.

«Ах вот как это называется!» — мысленно ору во всю глотку, но вслух только что-то невнятно мычу, давая понять, что я еще тут и все услышала.

— Ви, послушай. — Олег только слегка ведет головой вправо, в сторону кровати, где я лежу такая бледная, что вот-вот сольюсь с простыней как хамелеон. — Я знаю, что позволил тебе… нам… Блять.