Изгнанник, не-волшебник, обездаренный — так называют тех, кто родился без способностей к волшебству. В Тэо каждый от рождения имеет волшебный дар, а рождённых без дара изгоняют на Материк.
Пятнадцатилетний Габриэль один из «счастливчиков».
В шестнадцать лет ему предстоит изгнание.
Отец Габриэля смертельно болен, и Габриэль мечтает его исцелить. Габриэль сбегает в опасное место — башню чёрной магии, ведь только там не-волшебнику даётся шанс обрести силы.
Но какова их цена?..
КНИГА 2. БАШНЯ ЧЁРНОЙ КОБРЫ. Глава 1. В изоляторе
В спальне пахло куревом. Под приглушённую траурную музыку мальчики передавал друг другу бутылки и пластиковые стаканчики, сладкие, липкие, терпко пахнущие. Переливали содержимое из одной ёмкости в другую, дегустировали и причмокивали, смотрели сквозь цветные стёклышки на тусклый ночник. Он освещал изображение блондинистого мальчика со вьющимися кучеряшками. Ему замазали глаза чернилами.
Двое мальчиков сидело на полу в куче разбросанных подушек и одеял, а третий, курчавый и рыжий, лежал животом на кровати и мотал босыми ногами над головой, то и дело задевая повешенную на стену гирлянду из винных пробок, пивных колечек и ореховой скорлупы.
— Вот эта настойка хорошая, помянем ей? — прочмокнув, сказал Август и приложил стаканчик к губам безволосого главаря, тот глотнул из его рук. Скривился и сухо сплюнул.
— Ну и дрянь. Джо, скажи ведь? Лион бы сказал, что дрянь.
Лежащий на кровати рыжий мальчик потянулся к стаканчику, неловко выхватил его из рук Августа и сделал глоток. Зажмурился, зачмокал, высасывая из языка вкус, потом поставил стаканчик на пол, мотнул ногой, и гирлянда, звеня, закачалась.
— Не, хорошая. Лион болтал всякое.
— Теперь уже не сможет, — проворчал безволосый и налил себе из другой бутылки.
Было уже около полуночи. Сквозь полупрозрачные шторы смотрел мутный лунный глаз, вокруг которой сновал Малуст. Шторы покрывали леопардовые пятна грязи и несколько грубых швов. За окном открывался вид на башню с плоской крышей, на которой рассыпались звёзды. По крыше можно было гулять и раскидывать звёзды ногами. Разряженный и холодный горный воздух смешивался с горьким запахом сигареты — Август курил и глухо кашлял, уткнувшись в локоть.
Рыжий подкрутил громкость магнитофона. Безволосый главарь вчитался в размытую надпись на приклеенной на клей самодельной этикетке, затем принялся наполнять в стаканы. Немного пролил на одеяло. Август сидел на перевёрнутой пепельнице, которую потерял, и ему приходилось стряхивать пепел на пол в подвысохшую алкогольную лужицу.
— Помянем Лиона, верного друга и хорошего соседа, за уверенную борьбу за титул мага и позорный сход с дистанции в результате самоликвидации! Пусть его расшибленный в лепёшку труп сожрут черви за наше здоровье! — сказал тост безволосый главарь и поднял стаканчик. Мутноватая жидкость отразила свечение ночника.
— Дурацкий тост, — сказал Джо, тревожа гирлянду ногами. — Хотя, Августа, кажется, тронул.
Оба посмотрели на трущего глаза Августа.
— Это всё дым, — сдавленным голосом произнёс тот и раскашлялся. Потом раскашлялся сильнее и полез в тумбочку за ингалятором.
— Ну конечно, — усмехнулся лысый.
— Шалари, иди… кха… иди в Топи!
Шалари пожал плечами и выпил из стакана. Август воспользовался ингалятором и несколько секунд не двигался, приходя в себя. Шалари полез под кровать, вынул оттуда картонную коробку с запасом сладостей и зашуршал в поисках подходящей закуски. Рыжий потормошил Августа за плечо, проверяя, не вздумал ли тот составить компанию в крематории недавно почившему соседу по комнате. Август сидел бледный, и веснушки на его лице были чёрными, глаза пусто смотрели сквозь косую шторку чёлки как жёлтые фары транспортной капсулы. От прикосновения рыжего Август очнулся и заморгал, кашлянул и стряхнул с сигареты пепел себе на колени.
— Может, тебе не стоит курить? — забеспокоился рыжий.
— Не лезь к нему, пускай курит, — распорядился Шалари, не отвлекаясь от исследования внутренностей коробки.
— Я не договорил, — огрызнулся Джо. — Тебе не стоит курить эти сигареты. Переходи на звёздный табак!
Он отобрал у Августа ингалятор и сунул ему свою самодельную сигарету, тут же принялся старательно загибать пальцы Августа, чтобы тот, упаси Двуликая, не растерял весь табак. Несколько раз проверил, достаточно ли крепко Август держит сигарету, и только потом отпустил.
— Давай.
Заметно колебавшись, Август поднёс сигарету к губам. Дым от неё шёл ещё более едкий. Сигарета была плохо склеена и плакала лиственной трухой — из слюны получается не лучший клей. Мальчики уставились на Августа, даже Шалари отвлёкся от изучения внутренностей коробки, впился в него своим мутным взглядом и ухмыльнулся. Август сперва побледнел, потом зажал рот рукой, покраснел, и вены на его шее вздулись. В комнате стало тихо. Магнитофон замолчал, гирлянда не звенела, даже лампа ночника не потрескивала. Облачко дыма выбелило и размыло воздух. Лысая голова Шалари стала похожей на блестящий отполированный шар, к которому зачем-то налепили горбатый нос, а Джо был похож на кудлатую макаку в парике. Август зажимал рот рукой, а потом сильно раскашлялся, давясь дымом, уронил сигарету, прожёг ей платье и не заметил.
— Какие же вы уродцы, — кашляя и смеясь, прохрипел он, за издаваемым собой шумом почти не слышал реплики друзей, которых явно развеселило его высказывание.
— Принеси сухарики, — распорядился Шалари, когда Август перестал кашлять.
Август посмотрел на часы, что стояли на заставленной объедками тумбочке.
— Пять минут до Змеиного часа.
— И что? — Шалари отложил коробку и выпрямился. — Проблемы, детка?
— Детка! — засмеялся Джо, заболтал ногами, и гирлянда зазвенела.