Шрифт:
– Вот и совершай после этого подвиги! Не прошло и пяти дней, а тебя уже все забыли. Ну, ничего, нашу победу будут вспоминать ещё не один год в этом лагере. Такие победы не забываются!
Глава 2
Трюфик стоял под душем в трусах и футболке и намыливал себя с ног до головы.
– Ты забыл раздеться, – задумчиво сказал Тёма, глядя на друга.
– Ничего я не забыл, – отфыркиваясь, пробубнил Трюфик и продолжил намыливание. – Ты что, не видишь? Я стираю.
– Это он стирает, – подтвердил Яшка. – Проверенный способ. Я сам так всегда делаю, когда уезжаю из дома. Попробуй. Очень удобно.
– Я подумаю, – ответил Артём и надолго задумался.
После душа парни не спеша пошли к корпусу, в котором жили.
– Хорошо в лагере! – сказал Яшка.
– Хорошо что? – спросил Артём.
– А всё. Родителей нет. Никто тебя не воспитывает, не ругает, а то дома и дня не проходит, чтобы не сказали: «Сделай то, сделай сё!» А то ещё и подзатыльник схлопочешь!
– Да-да, – подтвердил Артём. – Меня тоже всё время воспитывают. Терпеть не могу!
– А вы думаете у меня что – не то же самое? – добавил Трюфик. – Ничуть не лучше! А может, ещё и обиднее! Нет, без родителей хорошо.
И он сбил ногой большой одуванчик.
– Конечно, хорошо, – подтвердил Яшка, – но я почему-то по ним скучаю.
– А я по маминым пирожкам. С капустой, – вздохнул Трюфик, – и с яблоками.
– Пирожки, конечно, неплохо, – подтвердил Артём, – но я больше всего люблю грибной суп. Папа с дедом в этом году грибов набрали столько, что на два года хватит.
– Я тоже люблю грибы, – кивнул головой Трюфик. – Но вот только собирать их не умею.
– А я умею! – радостно объявил Артём. – Надо с вами как-нибудь выбраться за грибами. Говорят, тут за болотом их много.
И он махнул рукой в неопределённом направлении.
– Так в чём проблема? – оживился Трюфик. – Надо сходить к Семёну Максовичу, и я всё организую.
Они поднялись по лестнице в свою комнату, Яшка немного повозился с замком, и они вошли внутрь. Трюфик сразу принялся развешивать постиранные мокрые вещи. Трусы он одел на большой круглый плафон под потолком, и включил свет. Трусы были в горошек, и потолок сразу покрылся тёмными пятнышками от каждой горошины.
– Ух, ты! – восхищённо выдохнул Яшка. – Ну, прямо как в планетарии!
– Не-а! – протянул Тёма. – Как в цирке. Я недавно ходил с бабушкой и дедом. Там во время представления такое же небо было на куполе. Красота!
Трюфик подтвердил, пытаясь повесить футболку на форточку:
– Конечно, красота. Да ещё и удобство какое: полчаса – и трусы сухие! А вот с футболкой непонятно, что делать. Повесить-то её некуда.
– Я слышал, что матросы на флоте гладят клёши, кладя их под простыню, и ложатся на них спать, – заметил Тёма. – Попробуй. Может, так и вещи сушить можно?
– А что? – задумчиво сказал Трюфик. – Сейчас попробуем.
Он откинул в сторону одеяло, простыню и уложил мокрую футболку на матрас. Потом застелил простыню, надел свою любимую пижаму в цветочек, не спеша улёгся в кровать и укрылся одеялом. Ребята внимательно смотрели на его приготовления ко сну. Сначала Трюфик лежал тихо, потом вдруг приподнял голову. Его глаза округлились, рот приоткрылся и искривился в гримасе отвращения. Потом он вдруг подпрыгнул и, как ошпаренный, выпрыгнул из кровати.
– Ты чего? – невозмутимо спросил Яшка. – Ты чего так нервничаешь?
– Я сейчас вам популярно объясню, отчего я нервничаю! – свирепо вращая глазами, заорал Трюфик. – У меня же теперь вся спина мокрая! И холодно как! Вы меня обманули! Ну, всё! Теперь вы у меня дождётесь!
И он угрожающе двинулся на ребят.
– Ну, ладно тебе, – примирительно сказал Тёма. – Мы же пошутили, а ты принял всё за чистую монету. Извини. Мы больше так не будем.
– Тоже мне, шутники, – пробурчал Трюфик.
Но решил, что дальше ругаться бессмысленно, и молча стал переодевать промокшую пижаму и развешивать мокрую футболку на спинке стула. Наконец все улеглись и молча уставились на трусы Трюфика, сохнущие на плафоне.
– А кто сегодня свет выключает? – спросил Яшка.
– Я вчера выключал, – тут же ответил Трюфик.
– Что-то не помню, – удивился Тёма. – По-моему, это я вчера выключал.
– Ты просто забыл, – опять быстро сказал Трюфик. – Сегодня точно твоя очередь гасить свет.