Мне нужно всего две минуты.

Перепрыгнув через кровать, я падаю на пол, вздрагивая, когда слышу глухой удар моего колена о землю. Я знаю, что он, вероятно, это слышал, но я не могу зацикливаться на ошибке и проскальзываю под каркас кровати.

Тяжелый стук моего сердца кажется почти неприлично громким, когда он ударяется о мою грудную клетку. Если соединить это с моим дыханием, то у меня не будет ни единого шанса.

Когда дверь с грохотом распахивается, я вздрагиваю, прикусывая язык, чтобы сдержать крик, застрявший у меня в горле.

Юбка кровати слишком толстая, чтобы я могла разглядеть, где он, но я слышу его резкое дыхание. Он ходит вокруг да около, не уверенный, что меня здесь нет.

Осталось всего около минуты. Я это знаю. Но прежде чем я успеваю заявить о победе, две сильные руки обхватывают мои лодыжки и вытаскивают меня из моего укрытия.

Я вскрикиваю, отбиваясь, но его железная хватка оставляет синяки на моей коже, когда он переворачивает меня на спину. Адриан, не теряя времени, срывает с меня рубашку и стягивает шорты с ног.

Он замолкает, когда понимает, что подо мной ничего нет, моя кожа обнажена, раскрасневшаяся и готовая для него.

— О, маленькая добыча. Насколько ты, черт возьми, совершенна.

Я улыбаюсь, когда он снимает с себя рубашку и освобождается от трусов.

— Сколько времени осталось, Адриан?

Его ноздри раздуваются, когда он поднимает взгляд на прикроватный столик. Я вижу это, когда до него доходит. Он понимает, что его решение дать мне второй шанс привело к моей победе. Его глаза сверкнули на меня сверху вниз, и он ухмыльнулся.

— Ты победила. Но я все равно заслужил свой приз.

Затем он врезается в меня. Я вскрикиваю, впиваясь ногтями в его лопатки, пытаясь привыкнуть к этому вторжению. Он шипит, вытягивая руку.

— Черт.

Его темп самый тяжелый, каким он когда-либо был. Я стону, когда боль превращается во что-то восхитительное, а зарождающийся жар уже начинает распространяться. Он наклоняется вперед, прижимаясь своим напряженным прессом к моему животу, переплетая свои пальцы с моими.

Новая поза позволяет ему входить глубже, и это ощущение усиливает давление.

Но затем что-то холодное обвивается вокруг моего пальца, посылая дрожь по моей руке.

Я опускаю руку и рассматриваю ее, мое сердце трепещет, когда я понимаю, что это такое. На моем безымянном пальце массивный бриллиант грушевидной формы, окруженный ореолом из бриллиантов поменьше.

Мои глаза тут же наполнились слезами, всепоглощающее чувство эйфории комом встало у меня в горле.

Адриан убирает мои руки и нежно целует меня в губы.

— Выйдешь за меня замуж, Бамби?

Теплая слеза скатывается по моему лицу.

— О, Боже мой, Адриан. Да. Миллион раз да.

Я обвиваю руками его шею, позволяя своим пальцам погрузиться в его волосы, и притягиваю его ближе. Наш поцелуй жаден и так же голоден, как всегда, пока мы пожираем друг друга.

Только уже позже, когда мы оба запыхались, насытившись сверх всяких слов, мы наконец спускаемся вниз. Я лежу на сгибе его руки, обводя контуры его груди, уставившись на великолепное кольцо, отражающее оттенки синего на его коже. Его свободная рука гладит меня по волосам, и мне почти кажется, что я мурлычу, ведь мне так хорошо.

Но как раз в тот момент, когда я думаю, что нет ничего более совершенного, чем этот момент, его шепот доказывает, что я ошибаюсь.

— Четвертое июля, моя маленькая добыча, — он подвигается и целует меня в висок. — В этот день ты можешь охотиться на меня.

Мое сердце бьётся очень быстро, когда я забираюсь на него сверху, осыпая сладкими поцелуями и покусываниями радости.

— Я, черт возьми, люблю тебя.

Адриан посмеивается, давая мне еще несколько секунд, прежде чем перевернуть меня обратно.

— Я люблю тебя больше, Сэм.