– Почему сразу я?

– Налицо непереносимость чар высшего порядка. А вы, насколько я слышал, уже сир…

– «Смешная» шутка. Ну кто же знал, что у мисс Хаммер аллергия на ординарное защитное плетение, вешающее «метку нарушителя»? – Райс почесал свой выдающийся нос с горбинкой и бросил на меня короткий взгляд. Меня передернуло, и магистр отвернулся.

А я продолжила старательно делать вдохи. Знала, что совсем скоро свежего воздуха в отделении не останется. И до ноздрей доберутся сомнительные пары, варховым флером следующие за Райсом. Магистр излишне увлекался самолечением магических откатов, и Граймс никак не пытался это пресечь.

Я работала с самыми разными зельями и не имела привычки жеманно падать в обморок из-за дурного аромата. Но эшерские дварфы, создавшие эту гадость, кажется, переплюнули всех…

– А что было за нарушение? – Граймс задумчиво постучал пальцем по подбородку с импозантной ямочкой и отвернулся к ящику с инструментами. – Я так, из праздного интереса…

Райс порылся в кармане. И, нащупав, швырнул пустой бутылек на железный столик со сшивателями и мазями. На розовом флаконе едва читалась стершаяся надпись: «Жетемия».

Я узнала свой почерк. Месяц назад сама помечала снадобья, которые расставляла на полках!

– «Весенние дары». Романтика, Варх ее раздери, Ахавы, «самого красивого времени года», – мрачно процедил магистр. – Мисс Хаммер решила, что с «Жетемией» будет еще романтичнее. Пыталась нацедить любовное зелье в чье-то питье за завтраком.

– Но не учла, что вы всю столовую оплели хитрыми защитными чарами? – хмыкнул Граймс, расстегивая узкий воротничок на горе-пациентке. – Так и думал: неинтересно. Больше мне такое не приносите, Кейр, а то обижусь.

Мисс Хаммер пребывала в столь глубоком магическом обмороке, что разбудить ее мог разве что поцелуй принца. Но будь у нее таковой, разве воспользовалась бы студентка любовным зельем?

– Ну и как будем будить нашу излишне романтичную барышню, взявшую судьбу в свои липкие пальчики? – язвительно протянул Граймс, спрашивая это почему-то у меня.

Я проверила руки Элодии. И правда – липкие, словно жабьей слизью измазанные.

– Я бы начала с целительских пульсаров второго уровня. И извлечения аллергенных чар…

– Приступайте, – Граймс уступил мне пациентку.

– В защитном плетении были элементы проклятия, сир Райс? – я поймала жгучий темный взгляд магистра.

– Едва заметные, – поморщился тот, разглядев в моем лице укор. – А вы бы получше следили за своими любовными снадобьями, мисс Лонгвуд!

– Они не мои, – передернула плечами.

Вообще не понимала, к чему их хранить в целительском корпусе! В медицине «Жетемия» использовалась крайне редко. Ее буквально по капле добавляли в тоники пациентов с магической депрессией, чтобы вернуть тем интерес к жизни.

Но по Варх знает кем придуманным правилам в нашем шкафу со снадобьями она была положена. А раз положена, то и имелась, да.

– А почерк ваш, – Райс кивнул на розовую склянку. – Узнаю эти «дамские» завитки. Запирайте свой шкафчик получше, пока у нас вся академия в любовной агонии не слегла.

Да кто бы говорил! Сам, едва я отвернусь, ворует обезболивающие артефакты. Все карманы ими уже набил. И все равно исправно приходит.

– Академия и без зелий «сляжет», – скрипуче рассмеялся Граймс и добавил глубокомысленно: – Было бы где слечь…

– Я запру свободные спальни, – проворчал Райс. – Мисс Лонгвуд – вархов шкаф. И тогда у нас будет шанс пережить эту ночь без происшествий.

Да что-то я сомневалась… Еще раннее утро, а происшествия валятся одно за другим.

Игнорируя дальнейшее бормотание мрачного гостя, я расстегнула блузку на Элодии. Растерла ладони и вдавила их ей в грудную клетку. Вывела указательными пальцами плетение, которое знала, как саму себя. Зубрила его ночами в пансионе, пока прочие девочки разглядывали открытки со свадьбы Ее Величества.

Еще немного… Вот сейчас… Да хоть пару золотых искр, Варх побери!

Плетение не поддалось. Впервые за всю практику не поддалось!

– Алисса, вы сегодня фантастически не собраны, – пробубнил Граймс, пока я растерянно комкала в ладони неудавшийся целительский пульсар.

Тьма!

Это все письмо. Вархово письмо. Оно жгло карман и даже отсюда пахло парфюмом Кристиана. Хотя эшерская дварфова немного заглушала ароматы.

– Я смогу. Дайте мне еще…

Но главный целитель уже отодвинул меня от пациентки, всем видом показывая, что шанс у меня был. Любезно им предоставленный. А теперь все, вояжер уехал.