Понятно, что сегодня эта формула звучит как бы по привычке и даже слегка издевательски – ведь уже не осталось в нашем обществе людей (кроме проплаченных агентов того же Запада), которые верят (или хотя бы делают вид, что верят) в такое партнерство. Да и Президент наш в каждом выступлении раскрывает суть и подоплеку этого «партнерства», которое существует, что называется, в одни ворота.

Но, вспомним, сколько пришлось пережить (далеко не все пережили!), сколько пришлось потерять нашему народу, чтобы первые лица сегодня все реже всерьёз употребляли эти слова! Вспомним, как мы были унижены, растоптаны, оплеваны! Вспомним, как наш народ был ограблен!

Чего стоит одна только урановая сделка, этот позор новой России, когда Ельцин со своей мерзкой камарильей отдал (подарил!) США 500 тонн оружейного урана за 11,5 млрд долл. при их истинной стоимости примерно в 8 триллионов! А ведь на такие деньги, продай Россия уран по его настоящей цене, вся тогдашняя страна могла бы жить несколько лет!

Но не только в деньгах дело – ещё и в национальной безопасности! Было отдано (подарено) врагу оружие, которое накапливалось всем огромным Советским Союзом в течение десятков лет. Это было сделано в сентябре 1993 года втайне от общества (демократам гласность не нужна!) за то, чтобы Запад молча поддерживал любое беззаконие полупьяного правителя. Что нам ваши национальные интересы, что нам ваша поганая Россия, когда речь идет о моей личной власти!..

В сущности, со стороны гаранта Конституции, расстрелявшего из танков эту самую Конституцию, это была явная перестраховка. Запад бы и так его поддержал. Ведь расстрел Российского парламента в октябре 1993 года двигал Россию к распаду, а значит – совпадал с главными, стратегическими целями наших американских друзей.

Впрочем, я не собираюсь подробно вспоминать все преступления перед российским народом Горбачёва и Ельцина – это слишком много и слишком больно до сих пор. Я очень надеюсь, что оба они, придет время, предстанут перед народным и государственным судом и будут осуждены ещё здесь, на земле (то, что они будут осуждены Божиим Судом за свои малые, большие и громадные предательства – в это мы верим, но Суд отдаем Господу).

Я хочу поразмышлять о другом: откуда они взялись такие? Как, в какой момент они стали иудами, предавшими свою страну и сотни миллионов живых душ, которые были вручены их попечению Богом? Где истоки их чудовищного нравственного уродства, когда люди становятся и на людей-то почти не похожи?

Прежде всего, нам надо вспомнить, что оба они – обычные и типичные партаппаратчики советского времени. Ну, может, не совсем обычные – как-никак добрались до верхнего поста в государстве, а значит – обладали жаждой личной власти в наивысшей степени, даже среди таких же честолюбцев, как они сами.

А кто такой партаппаратчик позднего советского времени? Это карьерист, прежде всего. Карьеру свою он начинает чуть ли не со школьной скамьи. Появляется, например, такой активный комсорг класса, попадает на заметку старших товарищей, потом становится комсоргом школы, потом берут его в райком комсомола. Ему нравится такая жизнь – ведь он среди избранных, среди элиты. Он понимает, что карьера по комсомольской линии принесет ему одни дивиденды, он уже чувствует, как потихоньку входит во власть.

А жизнь власти – это, конечно, не жизнь народа, со всеми привходящими прелестями. Ну да, есть и издержки: кое-кто из старых приятелей косится, кое-кто насмехается, кое-кто даже здороваться перестал (комсомольских и партийных деятелей в позднее советское время даже не ненавидели – тихо презирали именно как откровенных карьеристов) – но это можно пережить: у них, у элиты, свой круг, своё общение, и его вполне достаточно для повседневной жизни…

Из чего же складывалась их повседневная жизнь? Из двух основных дел: они (а) говорили и (б) распределяли. Говорить надо было много – на комсомольских и партийных собраниях, районных, областных, всесоюзных конференциях, форумах, слетах и т. д., и т. п. … Говорить надо было убежденно, с горящими энтузиазмом глазами (если ты комсомолец, а точнее – комсомольский вожак) или – убежденно и сдержанно-солидно, если ты партийный руководитель.

Говорить надо было по бумажке, а не своими словами; говорить надо было то, что нужно вышестоящим товарищам; говорить надо было почти всегда – ложь (за ложь простой народ их и презирал).

То, что надо врать каждый день – их абсолютно не волновало (каждый из нас встречал их в жизни немало, поэтому и говорим так уверенно!): они делали свою карьеру, а ради карьеры любой из них своих отца и мать не пощадил бы (что очень часто и происходило в реальности). Ведь своим этим ежедневным враньем они зарабатывали право распределять! Что распределять? Да все мыслимые земные блага. Понятно, что пока ты только прыщик – ты всего лишь участвуешь в распределении; но прыщик вырастал в шишку (а точнее – в злокачественную опухоль на народном теле) – и тут уж прав на распределение благ становилось побольше…

(Отдельно можно было бы сказать о досуге комсомольских и партийных вожаков с баньками и девочками в духе новых русских, но не хочется…)

Итак, комсомольско-партийный карьерист рос с нижних ступеней властной лестницы, постепенно поднимаясь наверх, к вершине пирамиды. Понятно, что наверху мест гораздо меньше, чем внизу, поэтому конкуренция была жёсткой – приходилось подсиживать своих коллег, подставлять им подножки, провоцировать их и доносить на них, сталкивать с очередной ступени. В общем, участвовать в нормальной (для них) борьбе за власть. А точнее – за своё место в этой власти.