Была она довольна миловидна – большие глаза на худеньком личике, тонкие черты лица, удивительно густые черные брови и того же цвета с легкой рыжиной волосы. Ростом чуть выше Софии, такая же угловатая, но если у сестры это было связано с переходным возрастом, то у гостьи – с явным недоеданием. Тонкие кисти она сжимала в кулачки, скорее всего, пряча натруженные, знакомые с грубой работой руки и не очень опрятные ногти.

– Она ищет родню, – говорила тем временем сестра. – Они точно отсюда, из Кенигсберга. Ее кормилица, женщина, которая ее воспитывала, умерла. Перед смертью сказала, что деньги на ее содержания выделяли родственники, но кто – говорить отказалась, мол, поклялась. Только парочку вещиц отдала. Когда отошла, у Кристель никого больше не осталось, а у девочки ее возраста и внешности выжить в деревне шансов немного. Поехала сюда в надежде найти близких, но пока не удалось. Я ее увидела, когда она брошь продавала меняле. Хорошая брошь – старое серебро с опалом, а жук этот ей всего пять солидов давал! И она бы взяла – деньги у нее уже кончились, только вещица эта и осталась.

София порой была потрясающе бесцеремонна. Рассказывала о Кристель так, словно та не стояла рядом и не слышала ни слова. Бедняжка от этого то краснела, то бледнела, то принималась теребить полог жакета.

– Ясно, – без выражения сказал Ян. – Она поживет у нас?

– Да!

– Хорошо. Ты уже распорядилась приготовить ей комнату?

– Я… – младшая сестра была настроена на долгий спор, в процессе которого она должна будет убедить своего брата принять несчастную девочку, а тот вдруг взял и сразу согласился. Все заготовленные аргументы пропали неиспользованными. – Еще нет…

– Так чего ждешь? Наша гостья, вероятно, голодна, а ты даже не поставила кухню в известность о том, что им нужно накрывать на одно место больше.

– Сейчас!

София зачем-то схватила Кристель за руку и помчалась в сторону служебного крыла. Ян хотел было напомнить ей о шнуре над каминной полкой, который был связан с колокольчиком в помещении для слуг, но потом решил этого не делать. Не хочет головой работать, пусть ногами шевелит.

Против еще одного человека, фактически приживалы, если уж прямо говорить, Ян и правда нисколько не возражал. В их положении это будет даже выгодно, появится история о том, как младшая сестра новоявленного маркиза занимается благотворительностью и ищет родственников несчастной сироты. Свет подобное любит – в смысле обсуждать в салонах. Да и образу наследников затворника это пойдет на пользу.

К тому же юноша знал, что спорить с сестрой, если уж она решила обрушить на кого-то добро, бессмысленно. Девчонка была жуткой максималисткой с ярко выраженным чертами наседки-опекунши. Раньше ее больше занимало зверье, теперь вот на людей переключилось.

«Да и помочь можно человеку, – под конец выступила та часть Яна, которая обычно голос не подавала, потому что была сострадательной и доброй. – В конце концов, зачем нужно столько денег, если их не пускать на добрые дела?»

«И выгодно!» – все-таки оставил за собой последнее слово рациональный пруссак.

По дядюшкиному мнению, поиски в Кенигсберге нужно было сворачивать. За прошедший неполный месяц – двадцать три дня от приезда Софии с командой – Эссены успели посетить всех сколько-нибудь значимых дворян города и даже кое-кого из живущих за его пределами. И никого похожего на химер, вроде Адама Олельковича, не нашли. Самое время было говорить о неудаче.

За это время свежеиспеченный маркиз сотоварищи даже начал готовиться к турниру, более того – ощутил нечто вроде желания победить в нем. С присущей ему германской практичностью подумал – если все равно тратить время на подготовку, то зачем проигрывать? Тем более что дисциплины, по которым происходили соревнования, были ему близки и знакомы.

В турнире проверялись практические навыки будущих офицеров армии Третьего Рима. Причем не в личном зачете, а лишь в командном. Мало ли, вдруг ты один знаешь и умеешь все на свете? Армия – это не про умения одиночки. Поэтому важно было не то, как один человек пройдет испытание, но и вся группа. Ну и сами дисциплины были соответствующие. Например, ориентирование в лабиринте с сопутствующими помехами, конечно же, для определения развитой памяти (и, соответственно, умения строить сложные конструкты). Учебные стрельбы – прохождение стрелковых коридоров, в которых поражать мишени можно было только магией. Такие же, но уже с огнестрельным оружием – мало ли что ты одаренный? И командные схватки, позволяющие понять не только тактические, но и стратегические умения слушателей.

София с загонщиками тоже увлеклись предстоящими состязаниями, поэтому теперь каждое утро в поместье начиналось с изнурительных, но очень результативных тренировок.

И тут Коваль начинает намекать на отъезд.

– Еще есть кого проверить, – сказал Ян во время очередного сеанса связи с куратором. – Мы не бывали у фон Земена, у фон Штагена, фон Роа. Я уж не говорю о затворниках, вроде графа Мантайфеля, который…

– Ян, послушай… – попытался вклиниться Богдан.

– Да, я только и делаю, что тебя слушаю, дядя! Мне понятна твоя обеспокоенность, я знаю, как на тебя давят противники проекта, но времени прошло слишком мало! Самонадеянно рассчитывать, что удача улыбнется нам в первые же дни.

– Кое-кто считает, что я таким образом запустил руку в бюджет, который должен был отойти в казну империи. Ты же знаешь, что у маркиза не было родственников, и на его имущество претендовала казна? А тут я – смотрите, у меня есть план, всего-то и надо, что ввести в наследство моего племянника!

– Мы это уже обсуждали…

– А теперь не обсуждаем! Теперь, мой дорогой охотник, я хочу получить результаты! Хоть какие-то, которые позволят мне заткнуть самые говорливые рты в бюджетной комиссии. И времени на это у меня почти не осталось.