Как и подобает настоящему мужчине, он ответил сразу, не думая.

— Тогда, — обратилась женщина уже к нему, — снимите кольцо с руки вашей бывшей супруги и бросьте его на это серебряное блюдечко.

Кольцо не снималось. С тех пор как они были здесь в прошлый раз, она носила его постоянно От бесконечных стирок, мытья посуды, уборок квартиры пальцы изменились. Особенно в суставах.

Кто-то из гостей пошутил: мол, ничего страшного, волнуется, все-таки в первый раз снимает. Еще научится!

Наконец ее кольцо звонко упало на серебряное блюдечко. Рядом послушно легло его кольцо. В зале раздались аплодисменты! Женщина-регистратор торжественно объявила их брак расторгнутым навсегда. Когда выходили из зала, оркестр играл марш Мендельсона в миноре. В соседней комнате пили шампанское, били бокалы и рвали фотографии. Особенно быстро рвал их местный фотограф.

После загса, по их обоюдному желанию, кавалькада машин двинулась по городу. Им в последний раз захотелось вместе взглянуть на те улицы, по которым гуляли столько лет, на магазины, где в первые годы супружеской жизни покупали все для новой квартиры.

Долго смотрели на город с Ленинских гор.

— Ты такая красивая сегодня! — сказал он. — Это платье, оно так идет тебе. Я никогда не думал, что ты можешь быть такой красивой.

— А я никогда не думала, что ты можешь быть таким веселым, предупредительным и заботливым? — улыбнулась она и поправила руками разметавшуюся от ветра вчерашнюю трехчасовую прическу, из-за которой сегодня ей пришлось спать сидя.

Дома их уже ждали накрытые столы.

Первый тост по традиции говорили свидетели:

«Да, они действительно холодно жили последнее время. Его ничего не интересовало, кроме своей работы. За три последних года всего раз сходили в кино. Два раза были в прачечной. Но там им нагрубили. С тех пор вовсе перестали выходить в свет вместе. Дома он всегда чувствовал себя одиноким, а у нее не было времени помочь ему в его одиночестве: после работы крутилась по хозяйству, ходила при нем непричесанной, в стоптанных тапочках и заношенном халате. Чтобы не раздражаться, он и вовсе перестал замечать ее, словно она постоянно была при нем в шапке-невидимке…»

Тост был долгим, поэтому «Сладко!» гости кричали особенно громко.

Под дружеские и продолжительные аплодисменты они по-товарищески пожали друг другу руки.

— У тебя потрясающие духи! — сказал он, садясь обратно за стол. — Откуда?

— Как-то с аванса купила. Мне года три назад зарплату повысили. Вот решила купить! — Она заботливо положила ему в тарелку салат. — Попробуй… Этот рецепт я изобрела сама!

— Замечательно! — одобрил он. — Раньше ты такой не готовила…

— Повода не было. Праздника какого-нибудь ждала. Вот еще тарталетку возьми.

— Спасибо, спасибо… — поблагодарил он. — И что, намного повысили?

— Что?

— Зарплату…

— Как всегда после защиты…

— Ты — кандидат наук?!

Тарталетка выпала из рук и шлепнулась на пол по закону тарталетки — паштетом вниз.

— Опомнился… Не поднимай, я потом уберу. Возьми другую. Вот эту… Я уже докторскую заканчиваю!

Их разговор прервал его отец тостом, который был обращен к ее матери.

— Наконец-то я никогда больше не увижу вас в своем доме! — сказал он. — Какое счастье!

Развеселившиеся гости им тоже кричали «Сладко!». И они на радостях жали друг другу руки гораздо дольше своих детей.

— Когда-нибудь я буду гордиться тобой! — сказал он, когда тост окончился.

— А я — тобой! Говорят, ты получил отдел. Это правда?

— Ну, это уже давно… Скоро мне второй дадут!

— Вот видишь! Я еще до свадьбы в тебя верила, говорила. Далеко пойдешь!

— В таком случае у меня есть предложение, — сказал он. — Давай выпьем за нас с тобой. Все-таки десять лет… Почти не ссорились. Оба столько успели… Словом, есть за что! Верно?

— Верно! — согласилась охотно она.

— Ты что больше любишь? Шампанское или вино? Я что-то забыл…

От выпитого шампанского их еще больше потянуло на разговор:

— Ну а что бы ты хотела в будущем?

Они разговорились. Она рассказала ему о своих мечтах. Оба со смехом отметили, что мечтают примерно об одном и том же. Это показалось им очень забавным. Снова выпили шампанского.

— Какой сегодня замечательный день! — сказала она. — Мне еще никогда в жизни не было так хорошо.