В эту ночь в отличие от Талилы, которая быстро поев, сразу завалилась спать, я так и не смог уснуть.

Это место навевало на меня очень много воспоминаний, о моей жизни в мире Арканов и о тех, кого мне пришлось оставить, дабы предотвратить ужасные события, которые несли неминуемую гибель, как им, так и всему живому в частности.

Вот как уже неделю мы пробирались сквозь джунгли в которых обитали многочисленные разновидности змей и прочих монстров. С каждым днём эти места всё больше открывали старинные развалины храмов и больших поселений.

Где-то впереди за километрами растительных преград в руинах бывшей твердыни темных эльфов находился наш следующий враг.

Со слов Талилы властитель растительной скверны могла повелевать растениями, заражая их скверной и, делая ядовитыми.

Этот властитель хаоса, засевший в обители тропических лесов, мог стать серьёзным врагом любому, кто рискнул, бросить ему вызов.

Зачистив очередные руины, мы с Талилой, хотели было уже начать готовиться к привалу, как внезапно связь с отрядом легионеров которые шли позади, и должны были, если что предотвратить атаку в спину прервалась.

Не успел я даже это до конца осознать, как отовсюду из зарослей вырвались многочисленные лианы, и понеслись к нам, сверкая острыми шипами.

Я только и успел, что схватить тёмную эльфийку и отпрыгнуть в сторону на несколько метров, очутившись при этом у стены некогда какого-то величественного строения.

Всё пространство перед нами вмиг заклубилась дымкой, в которой стали проявлять себя мои легионеры, и которую разрывали на пути к нам лианы.

Рядом с Талилой появился мой легионер, которому я в своё время дал имя шаман, а я, отстранившись от них, увидел, как он возвёл защитный барьер.

В сумерках приближающейся темноты ночи, начинался бой, в которой мои солдаты вступили в сражение с растительным врагом, чей хозяин пока не проявил себя, скрываясь где-то в зарослях джунглей.

В развернувшейся схватке было сложно понять, где скрыт истинный враг, ведь лианы атаковали со всех сторон, всё чаще при этом вырываясь прямо под ногами моих солдат, заполняя собой всё вокруг.

Я же не прекращал призывать своих легионеров, и вот на месте схватки уже неслись, круша и топча всё на своём пути, звериные воины и, разрывали землю огромные черви, уничтожая растения прямо в её недрах.

При этом я напрягал своё восприятие, ища скрытого врага, который наслал на нас всю свою ударную мощь, и как только я его выследил в сотне метров у самого начала этих руин, то расправив крылья, воспарил вверх, устремляясь туда.

Однако стоило мне пролететь всего полпути, как оттуда, где скрывался враг, из яркого огненного зарева, вырвались десятки огненных шаров, и понеслись в мою сторону, оставляя за собой яркий пылающий шлейф.

Ошеломлённый стихийной атакой, которую ни как не ожидал тут встретить, я как мог, уклонялся в воздухе от огненных снарядов, которые пролетая вблизи меня, обрушивались в джунгли, окатывая всё на своём пути жидким огнём.

В одночасье тропический лес превратился в бушующий огненный ад, объятый клубами едкого дыма, а я достиг места, где скрывался не один, а два врага, и сразу метнул в одного из них кинжал, а на втором применил ловушку кровяного щита.

Не останавливаясь на достигнутом, я не отзывая крылья, влетел в сухого мужчину, плоть которого словно тлела под его кожей, и который от моего удара отлетел до огромного каменного монолита, впечатываясь в него спиной.

Но стоило высохшему старику удариться об остановившую его преграду, как пространство перед ним задрожало, и вспыхнуло высокой стеной огня, из которой на меня устремились словно живые струи пламени.

Огонь ревел и разливался повсюду, не давая мне атаковать врагов, от чего я только и делал, что уклонялся от огненных потоков, которые следовали за мной всюду, куда бы я ни отступал, под натиском их атак.

Руины, на которых я встретил сразу двух властителей хаоса, за пару минут превратился в одно сплошное пламя, где под натиском могучей стихии трепетали даже каменные вековые строения.

В момент, когда на меня шёл очередной закрученной вихрем огненная волна, я не стал уклоняться, а сжав зубы, рванул в него, ускоряя себя крыльями.

Влетев во всепоглощающий поток огня я, претерпевая жуткую боль от, будто тлеющей плоти, рассекал его насквозь, и словно горящий заживо феникс, преодолев все огненные преграды, настиг их хозяина.

Не ожидавший такого поворота событий властитель, даже не сразу понял, что мой кинжал вонзился в его сердце, а окованная раскалённым металлом рука схватила его за иссохшее лицо, под его конвульсии от электрических разрядов.

— Сдохни тварь! — Орал я от боли я ярости, вбивая его голову в каменный монолит, который осыпался осколками твердейшей каменной породы и шёл трещинами при каждом столкновении с затылком, беспомощного перед моим натиском властителя.