Разин был уверен, что это сделала именно я. Что в последний момент вернула контроль над своим телом и не дала мужчине погибнуть. Но как? Ведь такое невозможно… или нет? Что ещё я не знаю о себе?

Вернувшись в камеру, долго не могла найти себе места, ходила из угла в угол, заламывала руки, тёрла ноющие виски, пытаясь освежить в голове те воспоминания, которые до этого старательно пыталась забыть.

Прикосновения… запретные, требовательные…

Поцелуи… жаркие и обжигающие…

Ощущения… яркие, будоражащие кровь.

Я застыла посреди камеры, прижимая руки к животу и восстанавливая сбившееся дыхание. Не могу. Слишком болезненные и чувственные воспоминания и острый отклик собственного тела. Я отчётливо помнила, как горели серебром от желания его глаза, какими сладкими были поцелуи, а хриплое дыхание вызывало дрожь по телу.

– Да что же это такое, – простонала я, падая на кровать и зарываясь лицом в подушку. – Чёртов Разин… чёртово проклятье!

Наверное, я слишком сильно углубилась в воспоминания, потому что сны мне снились весьма яркие.

… – Леся, – шептали губы, покрывая быстрыми, но жаркими поцелуями грудь, вздрагивающий живот, опускаясь еще ниже, лаская языком внутреннюю часть бедра.

С тихим стоном, я выгнулась, опираясь локтями о постель и сминая в руках шелковые простыни.

– Мой Лисёнок…

Жар желания накрыл меня с головой. Больше не было сил терпеть и ждать. Хотелось почувствовать его всего, каждую клеточку сильного тела, которое принадлежало мне, как и мужчина.

– Денис…

Я открыла глаза, уставившись в тёмный потолок. Часы на тумбочке показывали половину первого ночи. Всё тело горело от неудовлетворенного желания и томления.

Тяжело приподнявшись, я села на кровати, свесив ноги и опустив голову, разглядывая голые ступни.

– Леська, ты дура, – мрачно констатировала сама себе, прижимая ладони к пылающим щекам. – Вместо того чтобы готовиться к суду и думать о том, куда влезла, ты предаёшься развратным фантазиям со своим врагом. Ты же его чуть не убила, Разин теперь ближе чем на километр не подойдёт.

Мысли снова вернулись к его словам.

Отвела руку, не убила… спасла.

Это не давало мне покоя, тревожило и не позволяло вновь спрятаться в свою раковину, чтобы там спокойно ждать суда и наказания.

Сомнения, вопросы, тревога и непонятное чувство неправильности. Что-то здесь было не так, но я никак не могла понять что. И последующие два дня ясности в происходящее не внесли.

Теперь во время моих допросов обязательно присутствовал Разин. Мужчина спокойно заходил, ставил в уголок принесённый стульчик, садился на него и принимался на меня смотреть.

Он ничего не говорил, не задавал вопросы, а просто глядел. Постоянно! Не переставая. И это выводило из себя больше всего.

Мне не надо было поднимать на него взгляд, чтобы понять это. Я чувствовала его внимание, каждой клеточкой ощущала, как некромант на меня смотрит, будто касаясь невидимой лаской.

Страж продолжал что-то спрашивать и рассказывать, но я большей частью отмалчивалась, боясь, что попаду впросак, слишком занятая собственными чувствами, чтобы нормально думать и реагировать. Иногда так хотелось вскочить и накричать на него, спросить, что он тут делает. Неужели нечем заняться?

Денис Разин – колдун, который перевернул мою жизнь с ног на голову и никак не хотел отпускать. Мужчина, который тревожил моё сознание и душу.

– Завтра состоится первое заседание, – заметил Туманов, привлекая к себе внимание.

– Знаю, – тихо ответила я, чувствуя, как взгляд Разина щекоткой ласкает скулу и спускается по шее.

Мне сразу же захотелось прикрыть её. Я даже дёрнула рукой, но тут же опустила обратно на колени и сжала пальцами ткань футболки. Нельзя реагировать, нельзя выдавать своей слабости! Во всем виноваты эти сны.

– Не передумала? – вздыхает Страж.

Взгляд колдуна опускается, лаская плечи, ключицу, и следует ниже. К своему стыду я внезапно почувствовала, как начала покалывать и набухать ставшая чувствительной грудь. Стиснув зубы, быстро сложила руки, чтобы хоть скрыть свидетельство своего позора.

– Нет, – пробормотала в ответ, ненавидя своё тело и реакцию на несносного колдуна.

– Ты ещё можешь спасти себя и помочь сестре. Она ввязалась в плохую компанию, Олеся. Но всё ещё можно изменить.

Я хотела помочь. Очень хотела и отчётливо понимала, что это будет правильно. Надо всё рассказать, но не знала, как это сделать. Это было странно и необъяснимо, но мне будто что-то мешало. Какая-то стена, которая не давала сделать правильный выбор. Я кидалась на неё, стучала и не могла пробиться. Очередной сюрприз от Алисы?