Четвертым за их столиком оказался какой-то турист. Его привел важный метрдотель с угодливыми движениями. Был турист опрятным, выутюженным, в модном пестром галстуке и с диковинным значком на пиджаке без лацканов. У него было надменносерьезное лицо. Он с почтительной улыбкой поздоровался и сказал, отчетливо произнося слова:

— Покорнейше благодарю. Сочту за честь разделить трапезу.

Он заинтересовался карманными магнитными шахматами в изящной книжечке, развернутой на скатерти длинноволосым.

Но Вике познаний в шахматах не хватало, чтобы оценить красоту, скрытую в расставленной на доске позиции. Вика почувствовала себя на положении глухой на симфоническом концерте, которая только и видит, что движение смычков, раздвижных труб и взлетающих медных тарелок.

— Ну, друг Костя, порадовал этой встречей. Хорошо ты меня разглядел, а я тебя ни за что бы не узнал. Ишь, как вымахал!

— Акселерация, Иван Тимофеевич. Папа мой невысокий был, но летал высоко. А маму вы видели.

— Акселерация, говоришь? И то верно. Только разобраться в этой штуковине ни в науке, ни у нас в милиции не могут.

«Милиция!» — мысленно фыркнула Вика, прислушавшись к разговору «одержимых». Сосед-турист посмотрел на нее, стремясь встретиться взглядом.

— А вы теперь на пенсии, Иван Тимофеевич?

— На пенсии. Кадрами заправляю на хлебозаводе в Заречье.

— Знаю! Там тоже труба. Только у кирпичного выше.

— Трубу твою помню. А ты, случаем, не листочки с шахматными задачками запускать отсюда хочешь?

— Нет, нет! Теперь меня в шахматных журналах печатают.

И за рубежом тоже. Я ведь мастер по шахматной композиции.

Вот у меня значок. Не заметили?

— Заметить-то заметил. Думал, за альпинизм или за пещеры какие. К дымоходам ты смолоду склонность имел.

Молодой рассмеялся:

— Взаимопат вспомнили? И про тягу, о которой сказали?

— А как же? Там цугцванг получался.

— Цугцванг— великая вещь! Я и в жизни чувствую, что обязан найти ход, что-то большое сделать. Хотите, расскажу и покажу?

— Давай, давай! Только как это кони ходят? Давненько я…

— Знаем мы вас!..

Молодой человек достал карманные шахматы и предложил сидевшей с ним рядом Вике пересесть на его место к окну, а сидевшему напротив туристу — рядом с ней, чтобы самому вместе с седым дядькой рассматривать шахматную доску.

Вика сразу обрадовалась окну, но в нем мало что было видно из-за тумана и сетки дождя. Она перевела взгляд на шахматы.

— Какая неудачливая погода, — сказал турист и скучающе уставился на шахматную доску.

— Ничья, значит? — спросил пожилой дядька.

— Ничья, — подтвердил тот, кого называли Костей, — Никак мне не давался этот этюд. Дважды за него отличия присуждали — золотую медаль конкурса ФИДЕ, потом приз Руставелиады.

— И оба раза мимо проехало?

— Нет, за Шота Руставели я приз получил, но зря: этюд с дыркой оказался неверным. Я бы его бросил, если бы он не был кое с чем связан у меня в жизни. Помните, идею мне подсказали?

— Неужто ты про тягу?

Турист равнодушно отвернулся, но чуть наклонил голову, словно услышал далекий звук. Вика это отметила ц стала изо всех сил смотреть на шахматы, стараясь разгадать отраженную там судьбу ее молодого соседа.

— Это последняя переработка 3, — объяснял он. — Понимаете, здесь надо сразу играть 1. Сс2. А тяга…

— Стоп! — остановил Костю пожилой дядька.

И тут Вика качнулась вперед. Вращающийся зал, словно по команде седого дядьки, остановился.

Вика уперлась в стол обеими руками, глядя в лицо пожилому соседу.

— Спокойно, — сказал он. — Должно быть, ток отключили.

— Как это можно? — возмутилась Вика. — Вы посмотрите, что творится! — и она кивнула в сторону образовавшейся около лифтов толпы.

— А вы не туда смотрите, а сюда. В шахматах понимате?

— Слишком мало.

— Завидное самообладание, — заметил турист. Его лицо потеряло выражение надменности, оставшись серьезным. Казалось он с интересом изучал происходящее.

— Высота-то какая! — неуверенно произнесла Вика.

— Для того и поднимались, — заметил старший.

— А я из-за вас сюда, на верхотурье, Иван Тимофеевич… — возбужденно сказал молодой. Глаза его стали еще ярче.

— Из-за меня? Да ты ж меня десять лет не видел. Значит, ежели я слоном на с2 пойду, ты 1…d3 сыграешь, и придется мне 2. Cb1 отступить? — вслух размышлял седой дядька. — Я случайно здесь оказался. В отпуске. К родственникам заглянул на бывшую Мещанскую. Они мне и билет сюда достали.

— А здесь гала-представление! — кивнул молодой на лифты.

— Прошу спокойствия, — убеждал там метрдотель. — Возьмите пример с семнадцатого столика. Шахматы!..