— Ваше сиятельство, мы к границе подъезжаем, — со мной поравнялся Ванька. — Надо бы тормознуть, остальных подождать. Да и разъезд может скоро здесь пройдёт.

— Надо, значит, надо, — меня что-то напрягало. Волосы на затылке так и норовили дыбом встать, как будто кто-то наблюдал за нами, как раз из-за вон тех кустов. — Иван, возьми с собой кого-нибудь, и проверь вон те кусты. Что-то они мне не нравятся.

Стремительно приближались сумерки, и кусты я уже начали тонуть в полумраке. Настроившись, я переключился на рысинное зрение. Мир окрасился в серые цвета, зато видно в наступающей темноте стало гораздо лучше.

Иван махнул рукой своему напарнику, и они, спешившись, разделились, начиная обходить заросли густого подлеса с двух сторон. Егеря дошли до низких густо переплетённых между собой деревьев, но ничего не происходило. Я уже начал думать, что мне почудилось, и хотел дать команду «Отбой», когда снег взметнулся и раздался выстрел.

Застонав упал напарник Ваньки. Он ухватился за плечо, но был жив. Всё-таки темнота и с нападавшими сыграла злую шутку. Пуля вошла не в сердце, а немного выше — в плечо, временно выведя парня из строя. По Ваньке вообще промахнулись. Нервы у всех были на пределе. Нас было мало, сколько нападающих неизвестно. Я выхватил два обреза из-за спины обеими руками и быстро снял с предохранителя. Не зря вчера так усиленно тренировался их выхватывать.

Как оказалось, нервы сдали не только у нас. Арес подо мной громко заржал, а нападающие не выдержали и попёрли буром. Я насчитал их двенадцать рыл. Впереди бежал тот самый, который мне приснился. Его ещё опознали, как старшего Свинцовского егеря — Кольку. В голове зашумело, и я не стал больше думать ни о чём другом, кроме одного — эту мразь я уничтожу.

Они словно не видели, что в них целюсь, или не придали значения. А может, не восприняли меня всерьез. Не знаю, и никогда уже не узнаю, потому что как только старший егерь подбежал на достаточное для выстрела расстояние, я открыл стрельбу. Промахнуться было сложно. У них же, похоже ружья были не у всех. Потому что стрелять они не торопились.

Колька упал, нелепо взмахнув руками, мордой в снег, и за ним упали еще трое. Оставшийся со мной егерь матерился сквозь стиснутые зубы, а Ванька вступил с одним врукопашную. Со стороны нападавших послышалось четыре выстрела, но куда они стреляли, лично мне было непонятно, потому что мимо меня ни одна пуля не пролетала. Я отстрелял два ствола и выхватил следующую пару. Один выстрел — труп, второй, третий. Я успел сделать четвертый выстрел, как этим скотам, которые снова напали на меня в пределах нашей территории, ударил в спину отряд Петровича. Наш старший егерь как мог спешил сюда, услышав выстрелы. Но прискакал лишь к окончанию, добив остатки засады.

Когда Иван прикончил своего соперника, а его напарника перевязали, у меня начался откат. Пришлось даже с коня слезть, настолько сильно меня колбасило. Подобрав брошенные ружья, попробовал их заново зарядить, но ничего не вышло, потому что руки ходили ходуном.

— Вот же твари, а, — Петрович ногой перевернул труп Кольки, который валялся ближе всех от меня. — Засаду устроили, суки.

— Не пойму только, почему сразу стрелять не начали, — я прекратил пытаться зарядить обрезы, и просто сунул их в кобуры.

— Да не думали они, что вы, ваше сиятельство, вот так впереди отряда да верхом рванёте. — Петрович посмотрел на тело, перевёл взгляд на меня и оценивающе взглянул на обрезы. — Растерялись, гады, а когда Колька узнал вас, было уже поздно. Я из сторожки подводы подгоню. Куда этих доставить?

— Как это куда, к ним домой. Мне эта падаль даром не нужна. — Я сплюнул на землю тягучую слюну, чувствуя, что начинаю успокаиваться. Никакого сожаления от того, что убил нескольких человек, я не чувствовал. Для меня это были не люди. Они хотели меня убить, не один раз к тому же. Они убили, или помогали убить рысь. Они заслужили то, что получили.

— Вот же мрази смердящие. Что учудили, засаду, как на зверя дикого устроили, — ко мне подошёл Иван, вытирающий о тряпицу охотничий нож и вкладывая его в ножны.

— И ведь, заметь, Ваня, просто так устроившие, на всякий случай. Я ведь официально отказался ехать.

— А может и не на вас устроили, а на нас, — выдвинул вполне разумную версию Петрович. — Мы им здесь, как бельмо на глазу. Это же бывшие Свинцоские территории. Границу как раз за тем местом проходила, где вас, ваше сиятельство, дубинкой приласкали. Аккурат за пригорком.

— Ясно. — А что тут не ясного. Свинцовы до сих пор эту землю своей считают, хоть и проиграли все судебные тяжбы. Но всё же нет у них мозгов, чтобы понять — за свои тупые поступки придётся отвечать. Иначе меня свои же не поймут.

— Ваше сиятельство, да как же так, — Тихон соскочил с лошади и начал бегать вокруг меня, размахивая руками. — Что же это такое творится? Может быть, домой вернемся? А то ещё тати эти траванут на пиру, вот как есть траванут.

— Не причитай, лучше скажи, как далеко до поместья Свинцовых? — я передал поводья своего коня Ваньке, которому нужно будет ехать обратно. Чтобы рассказать всё деду, и увезти к целителю раненного парня. Ехать им предстояло впятером. Разъезд решили пока снять. Лучше уж с утра новый отправить, чем сильно распылять силы.