Другое дело было с Романом. Он не замолкал ни на мгновение. Татьяна безуспешно пыталась его успокоить, а вокруг носилась Клара, позабывшая про трость. Клара предлагала по-очереди: есть, пить, погремушку, чистый подгузник…

— Что у вас тут случилось? — я попытался выяснить причину плача ребёнка. Для этого мне пришлось самому орать, чтобы меня услышали.

— Не знаю, — покачала головой Татьяна. — Всё хорошо было: потом внезапно в комнате похолодало, стало жутко, а потом всё резко закончилось, но наш малыш заволновался.

— Понятно, — я, кажется, знаю, что произошло.

Ромка решил поиграть с даром, но Андрей был играть не в настроении и как-то его заблокировал. Роман обиделся и теперь выражает свой протест, против братского произвола таким вот неоригинальным образом.

Теория о старшем брате действительно не на ровном месте родилась. Вот только, что я буду делать, если эти два хулигана научатся влиять на дар не только друг друга, но и окружающих магов? Я понимаю, что как будущему главе клана это умение очень сильно пригодится, но сейчас-то что мы будем делать? И не приведет ли подобное умение в итоге к покушению? Ладно, об этом будем позже думать, сейчас надо понять, как Ромку успокоить.

Я подошёл ближе и протянул руки, забирая сына у няни. Роман почувствовал меня, придавленный волей брата дар попытался вырваться, и тут же наткнулся на практически такой же, но гораздо более опытный. Два одинаковых дара столкнулись, и чуть ли не заискрили, отторгая друг друга. Но исход в этом противостоянии был предрешен: опыт легко придавил поднявшую голову юную дурость, и нити Ромкиного дара покорно юркнули на место к источнику, притворяясь инертными.

Вот только усмирение дара не привело к спокойствию. Ромка уже прямо закатывался, и я не знал, как ему можно помочь.

— Что у вас здесь происходит? — я резко развернулся с ребёнком на руках в сторону вошедшей Ирины.

— Я просил прийти утром, — сам не понимаю почему, но я жутко на неё разозлился. Мы здесь не знаем, что делать, а она где-то болтается!

Ира была такой хорошенькой с раскрасневшимися от мороза щеками. У её ног стоял чемодан с вещами, а толстая тёмная коса падала на грудь, перекинутая через плечо. Почему-то я не заметил эту проклятую косу в первую нашу встречу. Сейчас же она просто притягивала мой взгляд как магнитом.

— Костя, я приехала как только доделала все дела. Ты же не думаешь, что я приехала в столицу исключительно ради тебя? — спокойно ответила она, и вошла в детскую, переступив через чемодан. — Ты бы знал, сколько мне поручений надавали, но теперь я все их выполнила, и могу со спокойной совестью переехать в твой дом.

— Ира, ты думаешь, мне есть какое-то дело до твоих поручений? — и тут Ромка заорал особо сильно, и я немного сбавил обороты. — Ты должна была предупредить, что опоздаешь!

— Костя, я не опоздала, потому что точное время не было оговорено, и не ори на меня, ты пугаешь ребёнка, — Ира нахмурилась и протянула руки к вопящему Ромке.

Я отдал ей сына совершенно автоматически, не понимая, почему она меня так раздражает. Как она смеет так хорошо выглядеть, когда я чувствую, что ещё немного и просто свихнусь?

— Я так понимаю, что вы, Ирочка, знакомы с Костей, — внезапно я понял, что в детской стоит тишина, и ощутил проявление её дара. Татьяна забрала у Прохора Андрея, а Клара подошла к Ире, на руках которой Ромка сразу же успокоился.

— Мы учились вместе, — уклончиво ответила Ирина.

— Когда мне Костя сказал, что вы на самом деле Лейманова, я даже растерялась. Почему вы сразу не сказали, что произошло недоразумение?

— Потому что это ничего не изменило бы, — улыбнулась Ира, слегка укачивая моего младшего сына. — У нас с Костей заключена сделка, и то, что он сейчас не в духе, не помешает мне выполнить условия со своей стороны.

— Как тебе удалось его успокоить? — прервал я её, глядя в упор, не отводя пристального взгляда.

— Скорее всего, он почувствовал, что его дар сильнее моего, поэтому опасаться меня не надо. Ты же знаешь, что мужской и женский дар смерти очень сильно отличаются друг от друга. Ты же чувствовал мой, когда мы… проходили практику. — Она говорила вполне разумно вот только мне сразу же вспомнилось, что наиболее сильно я ощущал её дар, когда он подчинялся мне ну, скажем, на практике. Только практике немного иного рода, чем тот, который она имела в виду.

Тряхнув головой, я отодвинулся от Иры. Слишком долго у меня никого не было, вот и лезет в голову всякое.