– Там никого нет.

– В самом деле, сэр? – пробормотала горничная. – Ах, я чуть не померла со страху!

– Но что вас так напугало?

Она понизила голос до шепота.

– Я решила… Я решила, что это хозяин… Этот человек был похож на него, сэр, ну просто один в один!

Я увидел, как миссис Мальтраверс содрогнулась от ужаса, и припомнил старое поверье, что дух самоубийцы долго не может обрести покой. Уверен, что наша хозяйка думала о том же, ибо спустя минуту она схватила Пуаро за рукав и вскрикнула:

– Слушайте! Разве вы не слышите? В окно постучали три раза! Это он! Он всегда стучал трижды, когда возвращался домой!

– Полно, это просто высохший плющ бьется о раму! – воскликнул я. Но всеми нами уже овладел какой-то суеверный трепет. У горничной, подававшей еду, тряслись руки, а когда трапеза подошла к концу, миссис Мальтраверс принялась умолять нас с Пуаро задержаться еще хоть ненадолго. Она явно боялась остаться одна. Из столовой мы перешли в малую гостиную. Тем временем ветер разгулялся. Он стонал за окнами, завывал в трубах, и от этих жутких звуков нам стало окончательно не по себе. Дважды дверь распахивалась, будто бы от сквозняка – медленно, с устрашающим скрипом – и оба раза вдова прижималась ко мне, трепеща всем телом.

– Да что с этой дверью! Заколдовали ее что ли! – наконец в сердцах выпалил Пуаро. Он встал, снова закрыл дверь и повернул ключ в замке. – Посмотрим, что ты на это скажешь, волшебная дверь!

– Ах, не надо! – пролепетала миссис Мальтраверс. – Ведь если она опять откроется, значит…

И тут случилось нечто необъяснимое. Запертая дверь медленно распахнулась в третий раз. Со своего места мне не было видно, кто стоит за порогом, но миссис Мальтраверс и Пуаро сидели лицом к двери. Вдова издала протяжный вопль и вцепилась в моего друга.

– Вы видели его? Там, в коридоре! – кричала она.

Пуаро озадаченно покачал головой, не сводя глаз с ее лица.

– Но он стоял там! Мой муж! Вы не могли его не заметить!

– Мадам, я ничего не видел. Вы устали… пережили страшное потрясение… ваши нервы не в порядке…

– Я совершенно здорова. О, Боже!

Внезапно лампы в комнате замерцали и погасли. Из темноты донеслись три громких стука. Я услышал, как миссис Мальтраверс застонала.

И тут моим глазам предстало жуткое зрелище!

Мертвец, который, как я думал, лежал сейчас на кровати наверху, возник в дверном проеме, окруженный слабым призрачным свечением. На его губах была кровь. Он вскинул правую руку и указующий перст вспыхнул ослепительным сиянием. Луч света обшарил меня, Пуаро и остановился на миссис Мальтраверс. Я увидел ее бледное, испуганное лицо, а потом я увидел еще кое-что…

– Бог мой, Пуаро! – вскричал я. – Посмотрите на ее руку, на ее правую руку! Она красная!

Вдова опустила взгляд, рухнула на колени и забилась в истерике на полу.

– Кровь! Это кровь! – вопила она. – Я убила его! Это моя вина! Он хотел мне показать… а я положила палец на спусковой крючок и нажала. А теперь он вернулся! Спасите меня, спасите меня от него!

Она захлебнулась рыданиями.

– Свет! – коротко приказал Пуаро.

Лампы вспыхнули словно по волшебству.

– Дело закрыто, – вздохнул маленький бельгиец. – Вы всё слышали, Гастингс? А вы, Эверетт? Кстати, друг мой, позвольте представить вам мистера Эверетта, достойнейшего члена актерской гильдии. Это ему я звонил сегодня днем. Не правда ли, великолепный грим? Вылитый покойник! А фосфоресцирующая краска и карманный фонарик создали необходимый мистический эффект. Если хотите поднять вдову с пола, Гастингс, не касайтесь ее правой руки, эта красная краска довольно стойкая. Когда погас свет, я, как вы помните, сжал ее ладонь… Послушайте, нам нельзя опаздывать на последний поезд. Кстати, инспектор Джепп поджидает во дворе. Нелегко ему пришлось этим ненастным вечером, но он смог немного развлечься, время от времени постукивая в окна.

Помните, Гастингс, я упоминал маленькое несоответствие? – продолжил Пуаро, когда мы уже быстро шагали сквозь ветер и дождь к станции. – По словам доктора, покойный был приверженцем «Христианской науки». Но кто мог сказать об этом доктору, как не миссис Мальтраверс? Нам же она представила почившего супруга как человека мнительного, терзаемого страхом за собственное здоровье. Далее – с чего бы это ее так ошеломило и напугало внезапное появление молодого Блэка? И, наконец, я знаю, что общественное мнение предписывает вдове неустанно оплакивать мужа, или хотя бы изображать надлежащую скорбь, но красить веки румянами – это уж слишком! Разве вы не поняли, от чего у нее так покраснели глаза, Гастингс? Нет? Как я и говорил, завидев красавицу, вы уже больше не замечаете ничего.

Но вернемся к смерти мистера Мальтраверса. Рассказ капитана Блэка о неожиданном способе самоубийства мог роковым образом повлиять на хозяина дома, а мог заинтересовать его жену, и я склонился к последнему варианту. Чтобы застрелиться из ружья, Мальтраверсу пришлось бы нажимать на курок пальцем ноги – герой африканской истории поступил именно так. Но если бы хозяин Мэрсдон-Мэнора был найден без одного ботинка, кто-нибудь обязательно упомянул бы о таком странном обстоятельстве.

Словом, как я уже сказал, я решил, что это дело об убийстве. Однако быстро сообразил, что у меня нет ни единого доказательства в подтверждение моей теории. Вот почему понадобилось разыграть маленькую комедию, которую вы, Гастингс, наблюдали этим вечером.