Шизофреник

Учитель физики Пётр Зуев любит свою работу и отдаёт преподаванию все силы. Его уроки интересны ученикам, так как Пётр Анатольевич обладает даром убеждения и знает порученный ему предмет досконально. Однако душа школьного учителя давно расколота на части. Этим объясняется его эмоциональная отстранённость от происходящего в реальной жизни. Любовь прекрасной девушки, карьерный рост, элементарная выгода – всё это ничего не значит для человека, который живёт в нескольких мирах одновременно. В чем причина душевного расстройства? В предательстве близкого человека, которое пережил герой? Или в загадочной физической формуле, которая не поддаётся Зуеву?

Через иллюминатор в комнату попадал свет. Отражаясь от зеркальной поверхности пола, он рассеивал темноту в помещении. В самом углу в оранжевом скафандре парил человек. Направив винтовку на открытую дверь, он ждал. Где-то там, в безмолвном вакууме корабельных коридоров, мелькали вспышки. Поначалу они чередовались друг с другом, как огни гирлянд. Длинное и ровное свечение фиолетовых огней сменялось частыми короткими жёлтыми всполохами. Очень скоро под давлением первых вторые перестали загораться, и тьма вновь полностью поглотила корабль.

Слегка похрипывая, мужчина попытался сделать медленный вдох – острая боль пронзила грудь. Открыв маленький монитор на левой руке, он переместил ползунок с надписью «N2O» [1] . В скафандре что-то еле слышно зашипело. Глубоко вдохнув, мужчина почувствовал, как боль стала уходить. Задвинув пластиковый щиток обратно на экран, он прицелился.

Как и подобает людям, предвкушающим бой, этот человек боялся. Его ладони вспотели, а палец на спусковом крючке дрожал. В коридоре мелькнула фигура в белом. Рука судорожно сжала рукоятку винтовки. Очередь коротких жёлтых вспышек осветила комнату. Тело в белом скафандре по инерции врезалось в дверной косяк. Из-за отсутствия гравитации оно повисло прямо в проходе. В руке мертвеца что-то мигнуло, и мужчина в углу, не раздумывая, снова выстрелил. Жёлтые вспышки его винтовки были задавлены густым всепоглощающим белым светом, который залил помещение.

– Петь, проснись, – раздался нежный женский голос. – Ты слышишь меня? Открой глаза.

Пётр Зуев попытался выполнить просьбу, но тяжёлые веки не поддавались. Он вяло проговорил:

– Не могу. Слишком тяжело.

– Странно, сидя там, в углу, ты всеми силами цеплялся за жизнь, а сейчас даже не хочешь открыть глаза, чтобы выжить… Я не понимаю твоей логики.

– …

– Зуев, очнись, открой глаза!

Пётр пришёл в себя. Всё, что он пока что видел, – часть небольшого тёмного помещения и девушку. Она заботливо придерживала ему голову. Зуев отметил про себя, что она без шлема, видимо, из-за этого уплотнительная прокладка оранжевого скафандра топорщилась и неловко подпирала подбородок. Светлые волосы. На щеках румянец. Взгляд Зуева упал на нашивку скафандра с инициалами «С.В.»

– Лейтенант Зуев, вы меня слышите? – произнесла девушка слегка дрожащим голосом.

Мужчина еле заметно кивнул.

– Мы нашли вас среди обломков корабля. Вы… – Она осеклась. – Ты был в очень плохом состоянии. До базы на Плутоне полсуток лёту, и ты можешь не дожить, даже в искусственной коме… Петя, прошу, потерпи ещё чуть-чуть, ты нам нужен. Мне нужен.

Зуев чувствовал её горячие руки на своём затылке. Такое ощущение, что через них по всему телу разливалось тепло. Внезапно картинка стала размываться. Но образ девушки оставался в памяти, он замер перед мысленным взором Зуева.

«Видимо, так человек выходит на границу жизни и смерти…» Пётр услышал, как где-то вдалеке еле слышно играет музыка. Что это? Громкость мелодии быстро нарастала. Звучал Вальс Штрауса «На прекрасном голубом Дунае» [2] . Не прошло и полминуты, как Зуев проснулся.

В комнате на тумбе рядом с кроватью звенел его телефон. Будильник, поставленный на шесть утра, уже минуту как надрывался. На полу лежал ноутбук с остановленным воспроизведением мультфильма «Тайна третьей планеты». «Надо вставать, – подумал Пётр. – Если не выйти из дома в семь – точно опоздаю».

Кроме как промозглой, погоду в этот день обругать было нельзя. Густые тёмные тучи заволокли небо, готовясь разрыдаться проливным дождём. На улице градусов пять тепла, хотя чего ещё ожидать от поздней осени… Листва давно опала и теперь гнила на тротуарах под ногами прохожих.

Уже в 7:10 Пётр Зуев стоял на трамвайной остановке. Сегодня он был более задумчив, нежели обычно. Худое вытянутое лицо, лёгкая щетина, чёрные волосы с сединой на висках, необычайно выразительный взгляд. Да, определённо задумчивость придавала шарм этому мужчине. Кожаная коричневая сумка с ручкой через плечо, кепи с острым козырьком, чёрные штаны и серое пальто. Пётр был опрятен. В белой рубашке, жилете и тёмно-лиловом шарфе он выглядел как успешный, состоявшийся человек, который в такую погоду вряд ли поехал бы на трамвае. А Пётр Анатольевич Зуев был учителем и преподавал физику старшеклассникам.

Когда трамвай четвёрка подъехал к остановке и открыл двери, в полупустой салон хлынули люди. Они двигались плотной толпой и, казалось, готовы были задавить друг друга. Встав у окна, Пётр смотрел на улицу. «И как только Пушкин мог любить это время года?..»

Зуев усмехнулся. «Наверное, поэтому он его и любил, раз уж, глядя на всё это, даже я заговорил подобием рифмы…»

В восемь часов начался урок. В этот день учителя стоя приветствовал выпускной класс. По жесту руки все сели.

– Так-с, – начал Пётр, – у кого-нибудь есть вопросы по выполнению домашнего задания?

Ничто не нарушило молчания.

– Что ж отлично, я приготовил небольшой тест, чтобы проверить, насколько хорошо вы поняли предыдущий блок. – Зуев достал папку с листами. – Дежурные, раздайте, пожалуйста.