Добров перебирал магнитные карточки для математической машины. На виске его билась жилка.

– По-человечески не представить ничего горше, - продолжал низким басом Илья Юрьевич, - а все же не только в этом беда.

Добров поднял голову, положил на пульт карточки, аккуратно пристегнув их пружинкой.

– Расчет прост, - сказал он.
– Теперь только два корабля...
– Голос его сорвался.

Илья Юрьевич пристально посмотрел на него: - В том и горесть.

Добров заговорил сухо, отчужденно:

– "Программа, пункт второй. Инструкция, пункт седьмой. В случае невозможности оставить на орбите рпутника два корабля с запасами топлива на обратный путь для всех трех от спуска на планету воздержаться". Ни нам, ни американцам теперь на Венеру не спуститься.- И, отстегнув ремни, он решительно встал с кресла; его магнитные подошвы щелкнули.

Алеша обернулся.

– Это что же!
– .гневно сказал он.
– Товарищей наших потеряли... И теперь повернуть назад? Нет! Не бывать тому!

Илья Юрьевич грустно посмотрел на Алешу. Добров поморщился.

– Осторожность - сестра расчета, - продолжал он.
– Ограничимся проверкой выводов автоматических станций. На Венере есть что разведать и через облачный покров.

– Что верно, то верно, - задумчиво подтвердил Богатырев.

– Уточним период вращения - раз, изучим атмосферу и влияние на нее здешнего Солнца - два, составим радиолокационный глобус Венеры - три... Исследуем магнитное поле - четыре, выверим полюса - пять...

– Не будьте арифмометром, Роман Васильевич!
– прервал Алеша.
– Все это уже делали и могут делать автоматы. Их выводы вы уточните, и только. Лететь к звездам нужно было во имя Земли... во имя тайн ее развития, а чтобы открывать - надо видеть!..

Добров пожал плечами.

Алеша резко повернулся к Илье Юрьевичу:

– Илья Юрьевич... прошу вас... По инструкции в случае невозможности посадки разрешается использовать планер.

– Для спуска универсального автомата, - напомнил Добров.

– К черту автомат! Пустите вместо него меня!
– выпалил Алеша.

Богатырев нахмурился.

– Планер не возвращается, Алеша, - внушительно сказал он.

– Я знаю, - проговорил Алеша.
– Мне вовсе не просто решиться... Но ведь врачи во имя науки прививали себе чуму. Пусть я останусь на здешней Венере, но я сообщу по радио все, что увижу. Опишу формы жизни. Я дождусь новой экспедиции. Я очень прошу. Мне нужен только планер...

Илья Юрьвич встал. В соседней радиорубке звучал зуммер.

– Земля!
– сказал Добров.

Алеша бросился к пульту и включил репродуктор.

Сквозь шум и треск космических помех раздался далекий голос. Звездолетчики замерли, боясь пошевельнуться.

– Внимание! В космосе! Сектор Венеры! Сектор Венеры! Слушай, "Знание"! "Просперити"! Говорит "Земля". Передает звездолет. Скорбим вместе с вами. Верим в вас. Выходите по плану на орбиты спутников. Сообщите характер повреждения метеоритной пылью защитных слоев кораблей. Сможете ли без ущерба для здоровья дождаться "Искателя-семь", который в случае необходимости вылетит к вам через две недели?

Голос выжидающе замолк.

На "Земле" ждали ответа. Более трехсот секунд пробудет в пути радиолуч.

– "Искатель-семь", - прошептал Алеша.
– Он прилетит через пять месяцев...

В репродукторе зловеще шуршало, словно ворочался кто-то невидимый, притаившийся, обвившийся вокруг корабля.

Добров кивнул в сторону репродуктора:

– Вот он, космос, выдает себя. Все вокруг пронизано излучениями...

– Да, - подтвердил Богатырев, - в космосе бойся невидимых бурь, а не только летящих скал. На звездолете метеориты фотонным лучом уничтожали, а у нас пока...

– А у нас пока смертоносные лучи за пять месяцев сквозь пощипанную защиту уничтожат все живое, - договорил Роман Васильевич.

Алеша оживился, почти обрадовался:

– Илья Юрьевич, так позвольте, я сообщу сейчас об этом "Земле"! И то, что вы... позволяете мне...
– добавил он, умоляюще смотря на Богатырева.

Илья Юрьевич подошел к Алеше и провел рукой по его волосам.

Глава вторая

ШЕДЕВРЫ ЛОГИКИ

В грузовом отсеке космического корабля "Просперити" стоял планер. Со сложенными крыльями, с выступающей застекленной кабиной он напоминал фюзеляж маленького скоростного самолета.