радостно распевал в рассветных сумерках Леван и изо всех сил погонял лошадь. А у Ануки сердце замирало от страха, что они вот-вот перевернутся.

Когда взошло солнце, они уже были у Соколиного оврага. Туман на горах Кавказского хребта постепенно рассеялся — сначала показались снежные вершины, а потом и леса на склонах сорвали с себя темное покрывало и сбросили его в Алазанскую долину.

— Благодатная наша страна! Гляди, на горах еще снег, а здесь, внизу, цветут персики и ребята бегают в одних рубахах, — проговорила Анука.

Леван окинул взглядом деревья, бегущие по обочинам дороги. Персики были в цвету — они стояли словно окутанные розовым дымом.

— Отчего же Шираки наш так обделен — ни одного деревца, хоть шаром покати!

— Наш ширакский крестьянин, сынок, в поле дерева не оставит. Думает, стану в тени полеживать и обленюсь, — пошутила Анука.

Когда до Милари оставалось уже немного, Леван вдруг приуныл: «Что скажет Дубов? Доверит мне трактор или усмехнется в усы и…»

Анука тотчас же заметила перемену в настроении сына.

— Что ты приумолк, дружок? Может, вернемся назад? — спросила она с улыбкой.

— Нет, мама, — покачал головой Леван, но через несколько минут остановил лошадь и растерянно посмотрел на мать.

— Эх ты, трусишка! Нет, не сравниться тебе с Георгием! — пристыдила сына Анука и хлестнула лошадь концами вожжей…

Дубова они нашли на берегу Алазани. У одного из трактористов машина остановилась посреди поля.

— Знамя из-за тебя потеряем! — кричал разъяренный Дубов, стаскивая с себя рубаху.

Тракторист, черномазый, худощавый парень, кряхтя и пыхтя, крутил заводную ручку. Шея у него взмокла, волосы блестели от пота. По-видимому, он уже давно возился с машиной.

— Коля! — позвала Дубова Анука.

Бригадир оглянулся. Увидев жену Надибаидзе, он снова надел рубаху и встретил ее у края вспаханного поля.

— Здравствуй, Коля!

— Доброго здоровья, Анука!

— Вот, привела моего парня… Помнишь, говорила с тобой о нем?

— А-а… Так вот он каков.

Дубов оглядел Левана с головы до ног. Под его строгим взглядом паренек весь сжался, стал еще меньше ростом.

— Мальчишка толковый и машины очень любит.

— У меня не детский сад, Анука, а тракторная бригада.

— Что ж ты сердишься, Николай? Отказать хочешь — откажи, только говори спокойно.

— Да нет, Анука, милая, — сразу пошел на попятную Дубов, — разве я на тебя досадую? Начальники наши меня раздражают. Не понимаю я этих умников, право! Отобрали у меня самого лучшего тракториста, Луку Берикашвили, и прислали взамен вот этого желторотого птенца.

— Как это — отобрали? Кто отобрал? — удивилась Анука. Она знала, что у Дубова не так-то просто кого-нибудь отобрать.

— Выдвинули на руководящую работу! — ядовито усмехнулся Дубов. — Был простой тракторист, а сделали, видите ли, его большим человеком. Вызвали в район и назначили директором лимонадного завода. А всего рабочих на этом заводе двое парнишек — крутят какое-то чертово колесо и разливают по бутылкам цветную водичку… Золотую профессию у человека отняли, сбили его с пути.

Дубов искоса глянул на чернявого тракториста и продолжал с досадой:

— Целый час мучается и ничего не может поделать! Даже опытным людям, моя Анука, трудно управляться с этими старыми тракторами да содержать их в исправности — куда уж ребятишкам! Нет, Анука, не проси понапрасну: чего не могу — того не могу.

Дубов хотел еще что-то сказать, но тут с пашни донесся гул работающего двигателя. Оба обернулись. Леван стоял с сияющим лицом около трактора и вытирал руки соломой.

Пока Дубов делился с Анукой своими горестями, Леван улучил момент и залез в двигатель с головой. Счастье у парня было такое или он взял умением, но только ему недолго пришлось повозиться.

Дубов и Анука подошли к трактору.

— Что, утерли тебе нос? — сказал бригадир чернявому парню.

— Утерли, — неохотно согласился тот.

Дубов прислушался к двигателю, потом снова окинул Левана внимательным взглядом.

— В чем было дело?

— Обгорели контакты магнето, — громко, скороговоркой, словно на уроке в школе, ответил Леван.

— В каком случае еще может отказать магнето?

— Если оно смазано чересчур густо и загрязнилось.

— Да ты, я вижу, настоящий профессор, — усмехнулся Дубов. — А ну-ка, садись на трактор, покажи свою борозду!..

Не успел он договорить, как Леван птицей взлетел на сиденье, и машина плавно тронулась. Дубов и Анука пошли следом.