— Да-да, тут миллиарды душ томятся, я помню, — сказал ошалевший Лёха, который тупо пялился на ту неимоверную ерунду, которую он сейчас заказал.

— Ну ладно, я всё это дерьмо выброшу и закажу что-нибудь полезное, — пробормотал он себе под нос, прикладывая руку к черному камню, который вспыхнул, зафиксировав получение имущества в подотчет.

— И опять не угадал! — порадовал его каптёр. — За утрату материальных ценностей будешь голой жопой на сковородке жариться. Месяц за каждую учетную единицу.

— Ну, ладно, — смирился Лёха. — Тогда я еще хочу…

— Ты, майор, можешь хотеть все, что угодно, но лимит на этот месяц у тебя выбран. Свободен!

Глаза беса увеличились до неприличных размеров, и невидимая рука перенесла Лёху в кабинет Левиафана. Тот выжидательно посмотрел на опера.

— Укомплектовался? — спросил тот. — К переброске готов?

— Ну, так, — помялся Леха. — Кое-что взял. Там каптёр довольно своеобразный. Но выбор у него на складе хорош, ничего не могу сказать.

— Парень, ты меня пугаешь, — пристально посмотрел на него демон. — Предъяви полученное оборудование и спецсредства.

Лёха с унылым видом выложил на стол подотчетное имущество, за утрату которого ему грозили тремя месяцами на раскаленной сковороде.

— Фарфоровая Собачка с Самыми Грустными Глазами на Свете, прижизненная фотография голой Елены Троянской и автобиография Свинки Пепы на монгольском языке. Я ничего не перепутал? — озадаченно спросил Лёху демон, на омерзительной харе которого было написано неописуемое удивление. — Ты что, вот с этим барахлом решил за семь дней найти украденный жезл Князя Тьмы?

— С этим, — уверенно сказал Лёха. Ему уже нечего было терять.

— Отличный выбор, майор! — заявил демон, торжественно пожимая ему руку. — Я знал, что не ошибся в тебе. Уважаю! Мужик! Ты не ищешь легких путей! Не то, что всякие слабаки. Те сразу волшебный шар заказывают или дух Ванги в виде приложения на смартфоне.

— А так что, можно было? — Лёха был совершенно уничтожен.

— Конечно можно! — изумленно посмотрел на него Левиафан. — На складе же есть абсолютно все! Тебе разве каптер не сказал?

— Сказал, — уныло согнул плечи Лёха. — Но я же мужик! Я не ищу легких путей! Это для слабаков!

— Когда приступаешь? — бодро спросил его демон.

— Немедленно, — не менее бодро заявил Петров, хотя бодрость его была напускная. На душе его было на редкость паскудно. — Мне бы…

— Ну, тогда чего прохлаждаемся? — перебил его Левиафан. — Шевели булками! Свободен, майор! Время пошло!

Огромные, как плошки, глаза демона, были последним, что Лёха Петров увидел в этом месте. Ведь там, где он оказался, никаких демонов не было. Да, и откуда демоны в Раю?

* * *

Семь дней до Апокалипсиса

Лёха Петров стоял на перекрестке перед пешеходным переходом и судорожно пытался понять, где он находится, и что же он должен дальше делать. Мыслей в голове не было от слова совсем, но раз он сюда попал, то, значит, это для чего-то было нужно.

Он, совершенно точно, был на территории необъятной Родины, в одном из ее южных городов. Судя по погоде и одежде людей, было лето, а судя по нечастым машинам отечественной сборки, это был поздний СССР. Да что б меня, выругался Лёха, и сунул руку в карман. Его осенило. Геленджик, лето семьдесят девятого! Рай, он же частично Ад на арендованных мощностях. В одном кармане он обнаружил пятьдесят семь рублей советскими купюрами достоинством не выше червонца, а в другом — сорок четыре копейки мелочью. Негусто, подумал Лёха. Ну да ладно, где наша не пропадала. Впрочем, последняя мысль, на фоне последних событий, показалась ему несколько самонадеянной, и он стыдливо загнал ее в дальний угол сознания. Он бродил по городу, разглядывая с интересом профессионального этнографа хамоватых продавщиц и беспредельно наглых таксистов. Все выглядело крайне непривычно, начиная от довольно убогой набережной, которая на его памяти уже была выложена брусчаткой, и, заканчивая небольшими домиками, в которых счастливые отдыхающие снимали диваны, койки, шконки и собачьи будки, если не было свободных коек и шконок. Надпись на холмах «Ленин с нами» окончательно убедила Лёху, что он попал туда, куда хотят вернуться все ностальгирующие по СССР читатели попаданческой литературы. То есть, он попал в Рай по версии любой бабульки — ровесницы Октября, и ему тут совсем не понравилось. Тем не менее, люди на улицах производили впечатление искренне счастливых, а в глазах и выражениях лиц было что-то очень милое, душевное и совершенно забытое в постперестроечной России. Выделялись только местные, которых было очень легко отличить по белой коже и нахмуренным физиономиям. Их отдыхающие конкретно задолбали, и если бы это бесчисленное людское стадо не везло сюда огромные деньги, то горожане, видимо, охраняли бы свой город с оружием в руках.

— Смотри, куда прёшь! — услышал он противный голос старушки с полотенцем.

Лёха оглянулся. На него ненавидящим взглядом смотрела бабка неопределенного возраста с носом-картошкой, украшенным небольшой аккуратной бородавкой. Костыль в ее руке вызывал нешуточные опасения, и Лёха рефлекторно напрягся. Бабка выглядела могучим бойцом, прошедшим огни, воды и очереди в Собесе.

— Простите, бабушка, — рефлекторно ответил он ей, хотя никуда не пёр, просто стоял на месте, обозревая окрестности, и вообще не был ни в чем виноват.

— Выучили на свою голову! — злобно заорала та в ответ, тряся костылем. — Интеллигенты паршивые! А еще очки…

Но тут она увидела очередь в местную столовую, и полностью потеряла интерес к дальнейшему общению. Она ввинтилась в людскую толпу, виртуозно работая локтями, и, пробиваясь к заветной раздатке, голосила, на чем свет стоит. Бабка была счастлива, бабка была в раю.

А Лёха шел по городу, и напряженно думал, что же ему дальше делать. Он мог найти ту самую старушку и спросить у нее: