— Я Калач, а со мной Санек, погоняла еще нет.

— А этих зачем сюда притащили? — я сурово кивнул на заднее сиденье.

— Да это телки наши, они никому…

— Тебе не говорили, что сюда никого привозить нельзя?

— Да я Семену уже три тачки подогнал, и все было чики –пуки, а за девчонок я отвечаю…

— Вот так прям, отвечаешь?

— Да, в натуре отвечаю!

— Ну и ладно, с Семеном разбираться будешь. Капот открой…

— Э-э-э… можно, мы минут двадцать в машине посидим, пока дождь кончится?

— Можно, посидите. Можно не двадцать, а побольше. — я дернул за клемму, срывая ее с аккумулятора. Двигатель мгновенно заглох, фары потухли.

Перекрывая растерянные голоса молодежи в салоне, я гаркнул во все горло:

— Демон ко мне!

Входная дверь домика, с грохотом, распахнулась, из тьмы метнулась черная тень и преодолев двор огромными прыжками, замерла у моей правой ноги. Заскучавший в одиночестве пес был готов служить и защищать.

— Демон, охраняй. — я махнул рукой в сторону машины и пошел к домику, там, на гвозде, у меня висела переносная рация — единственный канал моей связи с внешним миром.

Я не успел дойти до домика, когда за спиной щелкнул замок и скрипнула приоткрываемая дверь машины, которая тут-же, под яростный лай Демона и испуганные крики пассажиров захлопнулась — пес службу знал туго, а желающих вступить в схватку с этим посланцем тьмы ни у кого из пацанов, не возникло.

— Коршун, Коршун, восьмому ответь — я запрашивал дежурку уже в третий раз, но ответа не было.

— Кто запрашивает Коршуна? — голос заспанного помощника прозвучал для меня как поздравление — главное, что милиционер мужественно проснулся, оторвал голову от стола и подошел к рации.

— Восьмой тебя счастлив слышать.

— Восьмой, а ты кто?

— Коршун, восьмому. Громов моя фамилия. Охраняю базу на Второй Галетной улице, на берегу.

— А, понял. Что не спишь, Паша?

— Разбудили. Помощь нужна, пришли ко мне, пожалуйста кого-нибудь. Как подъезжать будут, пусть вызовут, я им объясню, куда подъехать.

— Ладно, запрошу кого-нибудь, жди. Когда кого найду, крикну тебя.

— Давай, ожидаю. — я подошел к окошку. Вокруг умершей машины деловито бегал большой черный пес. Из затемненного салона, через чуть опущенные стекла вразнобой, доносились вкрадчивые и ласковые голоса, пытавшиеся наладить контакт с посланником ада. Периодически, кто-то из детишек пытался тихонько приоткрыть дверь, но пес реагировал предельно лапидарно, мгновенно бросаясь к дерзкому и заставляя дверь захлопываться, с неизменным испуганным писком изнутри. Выскочить всем одновременно, покинув безопасный салон автомобиля, в надежде, что хоть кто-то успеет убежать, детишки, благоразумно, даже не пытались.

Глава двенадцатая. В зарослях.

Июль одна тысяча девятьсот девяносто первого года.

Подхватив стоящую в сенях штыковую лопату, я вновь подошел к угнанному «Жигуленку». За стеклом белело лицо подростка, двумя руками вцепившегося в ручку водительской двери, справа, через сидение, перегнулся еще и пассажир, который пытался помочь удержать водительскую дверь. Я дернул за ручку двери, она чуть поддалась, но тут- же вновь захлопнулась. Поняв, что открывая дверь я рискую выломать хромированную ручку замка, я аккуратно постучал по боковому стеклу согнутым указательным пальцем.

Пацаны в кабине переглянулись, после чего пассажир, закрутив ручку, чуть опустил боковое стекло.

— Машину где угнали?

— Дяденька, а где Степан?

— Машину где угнали?

— Э…

Я отступил на шаг и примерился, делая вид, что собираюсь воткнуть штык лопаты в кабину, через узкую щель над стеклом.

— На улице Кузьмы Нищего, от Жирзавода! Дяденька, позовите Степана, пожалуйста!

— Степана здесь больше нет, он от нас ушел…Откуда еще две машины?

— Какие машины?

— Ну до чего же тупые пошли консервы! — я повернулся к сидящему рядом Демону: — Скажи?

Демон на мой вопрос только зевнул, показав всем, еще не стершиеся, великолепные клыки.

— Ты сказал, что Степану третью тачку пригнал. Откуда угнал еще две?

— От Энергосбыта и от Военторга! Дяденька, отпустите нас, мы больше не будем!

— Если до первых солнечных лучей в машине просидите, то все у вас будет нормально, ну а нет, значит нет. Некогда мне. — строго закончил я: — Яму еще надо копать, а то ночь короткая. Охраняй!

Демон, которому предназначалась последняя команда, заелозил задом по земле, показывая свое рвение.

Я вернулся в дом, стараясь идти так, чтобы, опущенный к земле, штык лопаты почаще зловеще скрежетал о, утрамбованные в остатки дорожки, камни и кирпичи. Скрип закрывающейся за моей спиной входной двери в дом, в ночной тишине, звучал особенно зловеще. Полюбовавшись на темный силуэт адского пса и замерший в ужасе салон «Жигуленка», я вновь взялся за рацию.

— Коршун, восьмому ответь…