"...Готов принять участие в этом грандиозном строительстве. Желаю успеха. Ходов".

Алексей перечитывал радиограмму. Ходов казался совсем иным: "Вот она, протянутая рука". Они, два инженера, думали об одном и том же. Но он, Алексей, еще не пришел к окончательному решению. У Ходова больше опыта, больше знаний. И он, отвергавший строительство в самой его основе, теперь поправляет и себя, и Алексея, и учителя с геологами. Наконец предлагает свое участие, помощь. Вот так должен поступать настоящий человек, коммунист! Как прав был Федор, требуя от проектанта знания Арктики! Здесь, в Арктике, замечательная школа. Школа побеждать!

Алексей поднялся на капитанский мостик. Там стоял один Федор. Жени не было. Ветер рвал полы его брезентового плаща, надетого поверх ватной куртки. Прищурив глаза, он смотрел на сверкающее в лучах солнца взорванное ледяное поле. Видя ледяной хаос, преградивший кораблю путь, Алексей замер в невольном восхищении. Казалось, здесь недавно прошли циклопы и набросали эти ледяные скалы, переворошили льды, взломали поля, вспучили их зубчатыми хребтами, через которые немыслимо пробиться. Весь этот первобытный хаос ледяных глыб, сверкающих на солнце миллионами будто отполированных граней, рождал несчетные радуги. Слепя глаза, лед горел голубыми и зелеными искрами, фиолетовыми огнями и рубиновыми звездами. И, подобно Федору, Алексей стоял, широко расставив ноги, словно выбирая, как и капитан, верный путь своему "кораблю". Только сейчас заметил Алексей на другом крыле мостика Женю. Не видя ни Алексея, ни Федора, сощурясь, она смотрела в неведомую даль, словно выбирая там свою собственную дорогу. - Вперед, самый полный!
– скомандовал капитан. Корабль рванулся на льды. - Самый полный, - повторил себе Алексей. - Всегда вперед!
– одними губами прошептала Женя.