— Друг приезжал. Завтра у меня важное дело. Представляешь, а я думал, что оно послезавтра. Я сутки провел, не знаю где. Так что насчет потери памяти я совсем не преувеличивал. Просто забылся до такой степени, что даже не знал, что не помню целый день. Сложно? Запутал тебя, — усмехнулся он.

— Нет, — у Алины от этой улыбки вновь перехватило дыхание.

— Вот вам принес в благодарность за прием, — он протянул пакеты. — Телефон Свете, у неё совсем раздолбанный, еле с другом связался.

— Ты что, это же дорого! — запротестовала Алина.

— Это же не тебе подарок, а девочке. Она примет. Тем более не флагманский, но добротный.

Олег занес пакеты в дом. На выходе встал в нерешительности. Вдруг сделал шаг к Алине, очень осторожно обнял, словно боялся, что она начнет его отталкивать. Но она не отпрянула, посмотрела в его лицо, склонившееся так близко. Он тихо тронул её губы своими губами. Даже не поцеловал, а лишь коснулся. Затем разомкнул объятия, быстро, не оборачиваясь, пошел к калитке.

Алина смотрела вслед крепкому парню, от его почти невинного прикосновения у нее словно душу наизнанку вывернуло. Она слышала, как тихо хлопнула дверь внедорожника, заурчал двигатель. Девушка долго сидела на крыльце, глядя в темноту, слушая порывы легкого летнего ветра, все еще ощущая его губы на своих губах. Все кончилось, не успев начаться. Летний вечер вместо вдохновения и романтики пахнул на нее серой пустотой. Ну почему ей так не везет? Почему?

Начало замужества было для Алины приятным. Они ездили в сказочные страны, валялись на белом песке, пробовали экзотические фрукты и напитки. Новобрачная не верила своему счастью. Муж, с которым не надо было думать ни о чем, все появлялось как по мановению волшебной палочки. Не то, чтобы он был расточительно щедрым, покупал дорогущие наряды и украшения. Нет, но украшения и наряды были. А Алина никогда не требовала многого и радовалась тому, что есть. Даже мамина ипотека в конце концов оказалась выплаченной, благодаря Алине, отправлявшей потихоньку от мужа отложенные деньги. Не то, чтобы она скрывала это от Федора, но не афишировала.

Очень скоро появился Ванечка. Муж был недоволен, что пацан пошел лицом не в него. Но скоро смирился, после того, как сделал тест ДНК. «Чтобы никаких вопросов не было», — разъяснил он. Алина с головой ушла в заботы о сыне и домашние хлопоты. Но чем дальше, тем чаще какая-то тоска щемила в груди. Грусть по чему-то несбывшемуся. Почему, вроде бы живи и радуйся? Наверное, по жизни ей хотелось чего-то большего, чем роль жены и матери. Федор почти перестал выводить её в свет, но на все эти рауты она и сама не стремилась. Хотелось делать что-то настоящее. Стать учительницей, например. Зря, что ли, в универе училась? Но когда она рассказала о своем желании мужу, тот просто взбеленился:

— Супруга Березина работает в школе? Ты с ума сошла! Мне что, не хватает денег на жену и ребенка? Ты специально хочешь меня унизить?

— Федя, я просто хочу быть полезной, узнавать что-то новое, реализоваться как человек, — попыталась объяснить она. — Я от постоянного сидения дома скоро людей начну бояться.

— Слушай, оставляй свои бабьи бредни. Хочешь новое, давай съездим в какую-то страну, где раньше не были. Норвегию, например?

— Федор, я не об этом…

Муж махнул рукой.

С этого момента Алина стала понимать, что её рай не такой уж и безоблачный. Федора часто не было дома. Иногда он приходил домой изрядно навеселе. И тогда общение с ним становилось настоящим мучением. Он то хотел безудержного секса, на который был не способен, только изводя себя и Алину; то был агрессивен, и, как казалось жене, пытался выискать что-то, из-за чего можно поругаться. Но больше всего её обижало равнодушие к Ванечке. Федор покупал подарки мальчишке, иногда ходил с Алиной и сыном в парк или цирк, но душевного тепла к ребенку Алина не чувствовала. Скорее, Федор любил её, но как-то очень собственнически.

«Это семейная жизнь, не может же быть все идеально», — утешала она себя.

В тот вечер Федор пришел пьянее, чем обычно. От него неприятно пахло спиртным и каким-то чужим парфюмом. Он долго топтался в прихожей:

— Жена, дай голодному мужчине пожрать.

Он со стуком сбросил ботинки и неуверенной походкой протопал на кухню. Хозяйским жестом прихватил Алину за попу.

— Ты потише, — отозвалась она. — Ванечка спит.

— Я теперь на цыпочках должен ходить в собственном доме! — рявкнул муж.