Странно, но это больше не пугало ее, как раньше. Конечно, ей очень хотелось бы всего этого, но… Она и так получила больше, чем могла бы мечтать. Она, наконец, смогла полюбить кого-то по-настоящему. Всем своим естеством.

Ей наконец-то захотелось просто быть с кем-то рядом. Хохотать от его так часто неуместных шуток. Грустить с ним вместе, улыбаться, радоваться. Поддерживать его, как самого настоящего героя. И просто греться в его горячих объятиях, чувствовать на своем теле кожу его… костюма.

Кого она обманывала?

Она сходила с ума каждый раз, когда рука сама тянулась к нему. Каждый раз, когда готова была обжечься, лишь бы быть ближе.

Когда-нибудь она сгорит в его объятиях. Теперь она точно знала это.

Каждый раз, когда ей казалось, что она все понимает, оказывалось, что… нет. А когда она представляла свою прежнюю жизнь, без опасностей и героев, без Августа и тварей в ее животе, ей становилось больно, будто от ее тела оторвали кусок плоти. Будто она лишилась руки или ноги. Или сердца.

Все, что ей остается – контролировать себя неимоверным усилием воли. Чтобы просто быть рядом. Быть там, где она должна быть.

Она и не представляла, что любовь – это так странно. Потому, что ее переполняло совсем неожиданное для нее желание – отдавать. Она просто хотела отдать ему все. Сама не знала, что именно, лишь бы он забрал это себе. Без остатка.

Резко поднявшись на ноги, она подошла к шкафу и переоделась. Чувство бодрости переполняло ее. На такие вот чудеса способен самый обычный, всем известный, сон.

Тогда-то ее чуткий глаз и заметил, что гардероб был сдвинут из угла, в котором до этого стоял. Должно быть водяная леди постаралась, когда топила ее сонное тело. Собрав всю свою силу в кулаки, Лив всем телом навалилась на многострадальный предмет мебели, чтобы он сдвинулся всего лишь на пару миллиметров. Зато у нее самой было ощущение, что она только что разгрузила вагон. Придется как-нибудь позвать Ами. Ну, или парней, они вроде тоже ничего. Хотя Ами все равно круче.

– Не женское это дело - мебель тягать, - удивилась ли она внезапному голосу за своей спиной? Ничуть. К постоянным вмешательствам с личную жизнь быстро привыкаешь.

Обернувшись, она уставилась на высоченную гору мышц, которые нахально улыбались ей, беззастенчиво скользя взглядом по фигуре. Палец метнулся к красной кнопке на ладони, но тут же остановился.

Она никогда не смогла бы объяснить - как, но все же поняла, что перед ней не человек. А дух.

– Ты кто еще? – Удивительно, как быстро она привыкла и к тому, что с ней разговаривают призраки. ПРИЗРАКИ! Которых она всегда боялась до чертиков. Но, в защиту им будет сказано, до сей поры духов, желающих ей зла, она не встречала.

– Как это? – обиделся дух. – Забыла уже? Это ж я! Квотербек, который тебе на кладбище помог.

– А-а, - протянула девушка и выдавила из себя улыбку. – Да, спасибо за тот случай. Кстати, меня тут недавно в кладовке заперли, убить хотели… Но ты появился именно тогда, когда мне потребовалось передвинуть шкаф?

От этой ситуации ей стало смешно, и она не сдержала нервный смешок. Но дух-здоровяк, кажется, и не думал обижаться, продолжая посылать ей взглядом странные, только ему известные, посылы.

– И снова эта твоя ошибка, - прямо из шкафа показалась улыбающаяся мордаха Майкла. – Ты снова думаешь, будто духи сидят где-то, скрываются, следят за тобой, а потом БАЦ! Понимают, что настал их выход и приходят.

– Но ты же приходишь, - нахмурилась она, усаживаясь на край кровати, чтобы видеть обоих незваных гостей сразу.

– Потому, что ты звала меня, а я услышал, - Майкл стукнул себя по лбу, закатив глаза, будто разговаривал с непроходимой тупицей.

– Я не звала ни его, ни тебя…

– Словами – да, - Майкл покосился на здоровяка, который был на три головы выше его самого и сделал едва заметный шажок в сторону от него. – Я, конечно, не эксперт, хоть и чертовски умен и привлекателен, но! Полагаю, что наш большой друг пришел, когда тебе понадобилась помощь со шкафом, а я потому, что у тебя появились вопросы, на которые я, возможно, знаю ответы.

– Хорошо, но мой вопрос все еще в силе… Кстати, как тебя зовут? – Обратилась она к затихшему, и с серьезным видом слушающему, парню.