Нам было прекрасно втроем. В нашем маленьком мире… Я нас убила?

— Ты так светишься от счастья, — позволяю себе маме дерзить. — А как же Мирон? Или тебе всё равно кто, главное не Серёжа? Почему ты меня в покое не хочешь оставить? Я устала. Ты же видишь, чем твой прессинг заканчивается!

Она молчит, но как-то странно голову склоняет на бок. Ответы на мои вопросы я в её глазах нахожу.

Боже! Как же можно было такой слепой быть?!

— Не было никакого Мирона, да? — тиски горло мое сковывают. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Больно от собственной глупости.

Губы мамы легкая улыбка трогает. Прикрыв глаза она произносит:

— Вы с Маркушей всегда были прекрасной парой…

— Мы никогда с ним не были парой! — почти что выкрикиваю.

— Значит будете! — её голос звучит безапелляционно. — Ты у меня ещё маленькая и глупенькая. Машенька, ну чего ты себе навыдумывала? Зачем тебе это? Отпусти ты уже мечты о браке с Серёжей. Зачем пареньку жизнь портить? Деньги к деньгам. Марк о вас с Колей позаботится. Мы с ним всё обсудили. Позволь и Серёже жить дальше.

Ирония? Я слышу иронию?

Позволить жить дальше? О чём она? О чем она вообще? Какие «деньги к деньгам»? Нет, мы никогда не бедствовали, но и не было шика особого.

— Ты Серёже угрожаешь?

Мама плечами передергивает неопределённо.

— Пошли. Я как раз чаю выпить собиралась. Компанию составишь мне, поговорим за одно.

Через гостиную она направляется в столовую. Не хочу к ней приближаться, но всё равно оставляю вещи в коридоре и иду на кухню. Там тоже есть проход в столовую.

Я столько времени уже впустую потратила. Полчаса не решат ничего.

В полном молчании мама нам заварку по чашкам разливает. Выглядит она сегодня прекрасно. Едва ли не светится. Она всегда держала себя в хорошей физической форме, но счастливой не выглядела. Вернее всегда недовольной чем-то была. Сегодня же даже ее светлые волосы собраны непривычно. Торжественно. Подняты наверх, шея открыта.

— Всё вышло даже лучше, чем я ожидала, дочь. Рада, что ты быстро нашла с Марком общий язык, — её слова во мне приступ тошноты вызывают. Стараюсь не думать о случившемся. Отчаянно стараюсь. — Ты у меня хорошая девочка, но Серёжа не тот человек, который тебе нужен. Пока ты с ним, я не могу ничего сделать. Родство со Спириными… — мама морщится, словно ей кислое что-то в рот попало. — Это не те люди, которых бы я хотела в планы свои посвящать.

— Я тебя не понимаю, — если честно и не хочу понимать. К мужу хочу. К сыночку.

— Что именно ты не понимаешь? Нет, в случае чего Дима мог бы помочь, — хмыкает иронично. — Но я не собираюсь прошлых ошибок совершать. До судов мы не дойдем больше.

— Мам, зачем тебе это? — понимаю, куда она клонит.

— Азарт, зайка моя. Со временем ты меня поймешь.

— Я не хочу понимать, — отодвигаю кружку от себя и на ноги поднимаюсь. Потряхивать снова начинает.

— Сядь, пожалуйста, Маша. Мы еще не договорили.

Телефон мамы, лежащий на краю стола, вибрировать начинает. Она вздыхает. Берет трубку и коротко произносит:

— Перезвоню. Ещё не закончила, — после отклоняет вызов.

Придерживаясь за край стола, опускаюсь обратно на стул. Предчувствие ужасное. Я догадываюсь, что услышу сейчас.

— Давай не будем эти танцы с бубнами устраивать, хорошо? У меня нет времени на это. Ты можешь, к мужу вернуться. Но ты уверена, что вы вместе долго пробудете, когда он узнает, чем ты сегодня ночью занималась? — мама снова берет телефон.

— Не надо! — прошу, понимая, что она показать мне хочет.

Мама кивает.

— Так лучше. Я думаю Сереже было бы достаточно видео из машины, не говоря уж о том что после было.

— Ничего после не было, — стараюсь справиться с истеричными нотками в голосе, выходит плохо.

Я не уверена в этом. Но не переживу, просто не переживу.

Мама головой качает.

— Перестань из себя правильную строить. Тебе ведь понравилось. Я сама лично готова стоп кадр сделать и Серёже отправить… — как ее может забавлять происходящее?

— Прекрати! Как ты можешь? — я не выдерживаю.

Слезы градом течь по щекам начинают. Мне кажется, что они кислотные. Прожигают дорожки на моих щеках. Боль нестерпимая. Горит всё лицо.

— Малыш, а что такое? Ну, понравились вы с Марком друг другу. Не чужие же люди.

Мысли о Марке маму смягчают, меня же напротив выводят из себя.

Трясущейся рукой делаю взмах рукой и чашка с чаем на пол летит. Со звоном бьется о плитку.