Паульми наполнил чашку Конрауда черным, как смоль, кофе.

– Это ты занимался расследованием того дела о трупе, что спрятали в леднике Лангйёкютль? – поинтересовался он.

Конрауд кивнул.

– Вот ты, наверно, обрадовался, когда его наконец нашли. Лет тридцать прошло, так?

– Да уж, мы тогда и правда выдохнули, – признался Конрауд. – Ведь на тот ледник ничто не указывало. Ни единой улики.

Он надеялся, что его слова не прозвучали как оправдание, – стыдиться ему было совершенно нечего. Тот случай оказался самым сложным за всю его карьеру.

– Так не по тому ли поводу ты ко мне заехал? По поводу нераскрытых дел, я имею в виду.

– Даже и не знаю, – проговорил Конрауд. – Я тут перебирал старые отчеты и решил узнать, не беседовали ли вы с неким Энгильбертом. Ничего такого я не обнаружил, но подумал, что, может, эти подробности в материалы дела просто не попали. Он выдавал себя за экстрасенса, или ясновидящего, ну или как это называется? Не помните такого?

– Помнить-то помню, но не поводу того расследования. Это ведь его труп обнаружили в Сюндахёбне? Только тогда кто-то и вспомнил, что во время войны он водил дружбу с твоим отцом. Они вместе занимались какими-то темными делишками, верно?

Кивнув, Конрауд рассказал, что недавно беседовал с дочерью Энгильберта и выяснил, что его нашли мертвым всего несколько месяцев спустя после того, как зарезали отца Конрауда.

– Они наживались на вере людей в потусторонний мир.

– В потусторонний мир? – с сомнением переспросил Паульми. – По-моему, в таком направлении расследование никогда не велось.

– Я подозревал, что перед смертью отец принялся за старое. А у дочери Энгильберта появилась информация, что они, вероятно, снова стали работать вместе.

– У нас, однако, на этот счет ничего не имелось, – сообщил Паульми.

– А такая версия вообще рассматривалась?

– Нам было ничего не известно о связи Энгильберта с твоим отцом, если не считать их альянса в годы войны, – ответил Паульми. – Тот тип упал в море – может, случайно, а может, и намеренно. По крайней мере к твоему отцу тот случай не имеет, на мой взгляд, никакого отношения – если тебя именно это волнует.

– Даже и не знаю, что меня волнует. Я просто подумал, что имело бы смысл получше с этим делом разобраться. Если они и правда снова взялись вместе прокручивать свои прежние махинации, возможно, появится некая новая линия расследования.

– Жена Энгильберта полагала, что тот время от времени околачивается в районе порта. Вернее, поднимается на борт кое-каких суден. Вроде как у него были знакомые, которые обеспечивали его спиртным. Она считает, что муженек, возможно, оступился, когда спускался с очередной лодки на причал, но свидетелей тому не было. По крайней мере к нам никто не обращался. Пара-тройка рыбаков, что ходили в море на траловый лов, общались с этим Энгильбертом, но они и понятия не имели, что с ним произошло.

– Значит, в связи со смертью моего отца его никогда не упоминали?

– Когда твой отец умер, мы, как я и говорил, попытались побеседовать со всеми, кто его знал, ну или хотя бы о нем слышал, – ответил Паульми. – Нет, во время расследования имя Энгильберта ни разу не всплывало.

– Из разговора с его дочерью мне показалось, что смерть моего отца его очень расстроила, – заметил Конрауд. – Не просто расстроила, а даже привела в смятение.

– Ну, мне-то об этом ничего не известно. Вы давно с ней общаетесь?

– Встречались пару раз.

– Значит, ты все-таки решил разобраться, что к чему? – спросил Паульми с улыбкой, будто всегда знал, что рано или поздно Конрауд обязательно вернется к давнему происшествию.

Последний, однако, пропустил эту реплику мимо ушей.

– А больше в тот период не происходило ничего необычного? – поинтересовался он. – Что-нибудь такое, что потребовало вмешательства полиции? Самозванцы от ясновидения? Случаи насилия? Необъяснимая смерть?

– Да нет, – задумчиво вымолвил Паульми. – Ничего такого, что сравнилось бы с убийством твоего отца. К счастью, убийства у нас редкость – и сейчас, и тогда. Нет, ничего не припоминаю.

– А какие-нибудь странные происшествия?..

– Нет… А что ты подразумеваешь под словом «странные»?

– Ну не знаю. Что угодно.

– Пожары, например?.. Был на моей памяти такой случай – как раз в те годы. Тогда еще погиб один старичок. Причиной возгорания была газовая плита. Тебя что-то такое интересует? Ну и самоубийства случались, к сожалению. Уж не без этого. А еще… девочка в Тьёднине утонула.

– Девочка?

– Да, двенадцати лет.

– Она что, провалилась под лед?

– Нет, это случилось в конце лета. Видимо, она уронила в озеро куклу и попыталась ее достать.