Слишком многое я пропустила. Мужчина синхронно ко мне головы свои поворачивают.

– Что ты скажешь? – интересуется папа. А что мне сказать?

– Я вас не слушала, - пожимаю плечами.

– Ну что мне сказать, милая. Честный юрист – не есть хорошо, - по - доброму улыбается папа, - Могла бы немного исказить информацию.

– А честная дочка? – приподнимаю нахмуренно брови.

– А она честная? – отец в глаза мне заглядывает, вроде бы в шутку, а вроде и нет. Вспоминаю это дурное ощущение, родом из детства, «папа всё знает».

– Время покажет. Остается только мечтать и надеяться.

– Ну спасибо, малышка. Я это учту. Руслан рассказал, что за городом будет фестиваль воздухоплаванью проходить, ты же любила такое. Может вы посетите? И тебе и Диме не помешало бы. Совсем заработались.

– А ты? Это на следующих выходных? – мельком смотрю на Руслан, он кивает в ответ на мой вопрос, - Ты останешься в Москве?

– Думаю да. Смысл возвращаться, если в понедельник всё равно снова нужно в столицу. Не хочу чтоб ты дома одна грустила, тем более знаю тебя, соберешься и на работу поедешь. Нашла себе «хобби».

В этот вечер Руслан открылся совсем с другой стороны. Ведет себя очень естественно, общается с папой воспитанно, слушает ответы внимательно, в глазах интеллект даже виден. Им обоим интересно общаться друг с другом, попытки втянуть меня в диалог они оставили спустя минут сорок.

Сказать, что я удивлена, ничего не сказать. Но обольщаться мне не приходится. Мне прекрасно известно, что есть люди умеющие производить впечатление на окружающих. Это как о маньяках частенько говорят «никогда бы не подумал, с виду такой человек был порядочный». А этот экземпляр так и вовсе зачастую ведет себя недобросовестно.

Через несколько дней, мы с Леонидом посещаем офис страховой компании. Могла бы и сама, но отец настоял. Получив все необходимые документы, уже на выходе из здания наблюдаю картину от которой мне дурно становится. Охрана выталкивает на улицу мужчину, который безуспешно пытается им что – то объяснить, протягивает документы, огромный (безмозглый) детина его отталкивает слишком сильно, тот не удерживается, падает на пол, бумаги разлетаются в разные стороны. Зрелище просто ужасное.

На вид мужчине за семьдесят, волосы седые, почти что полностью белые. Спешу в его сторону, в этот момент ловя его взгляд, дурно становится. Не помню когда я видела в последний раз столько боли в глазах, она в них плещется, смывая вокруг всё подчистую. Такие были у папы, в первое время после смерти мамы моей. Становится больно. Выцветшие, потерявшие всякую надежду, печальные и ранимые.

– Ну что за мудак! – обращаюсь к собственно мудаку, - Тебя ничего не смущает? Нет? Ты бы немного пораскинул мозгами, если они есть, - протягиваю руку мужчине, в попытке помочь подняться.

– Ты бы, коза, шла куда…, - Леонид предостерегает парня от непоправимого. Делает это, правда, культурнее, чем я. Сдерживать себя мне еще долго учиться.

Мерзкий тип, по имени Всеволод, сообщает, что Пётр Александрович, так зовут мужчину с добрым, проницательным взглядом, не захотел добровольно территорию компании покидать.

– И что с того? Всеволод, как бы вы отреагировали, если бы с вашим отцом так поступили? – интересуюсь, взяв себя в руки. Парень напрягается, - Даже без вашего ответа знаю, вы бы такого не оценили, - уважение в моем голосе даже не проскальзывает, - Ещё раз так поступите, с взрослым человеком, девушкой или ребенком, и можете очередь в центре занятости занимать. Я узнаю, поверьте, - говорю максимально серьезно.

Дальше уже начинает общаться подчиненный отца, который в первые минуты растерялся, не ожидая от меня излишней прыти.

– Пойдёмте в кафе, тут рядом, - предлагаю мужчине. Отпустить его сейчас никак не могу, не прощу себе просто.

– Да что ты, дочка, куда мне. Я по делу сюда приходил, а меня даже слушать не стали. Вот, - опускает голову, а у меня сердце сжимается от боли, - Сына моего во всем обвинили, говорят, это он во всем виноват, - губы дрожащие поджимает, - Ущерб возместить, мол, придется. А он в больнице ещё, в себя так и не пришел. Но я точно знаю, что он не виноват, сердцем чувствую, - берет меня за руку и в глаза заглядывает. Боже, дай мне сил, в них столько всего, - Я документы нашел! У них там не чисто. Говорил ему, да кто б там стариков слушал.

Я от его взгляда теряюсь, мне такое не свойственно. У него он слишком проникновенный, в самую душу, если она только есть.

– Тогда нам точно стоит с Вами поговорить, только не тут.

Пётр Александрович мешкает, трогает себя по карманам. Да что же это такое, дышать тяжело становится.

– Пожалуйста, это я Вас приглашаю, не нужно ничего. Просто хочу поговорить, не беспокойтесь. Расскажите мне свою ситуации, мы помочь постараемся, - смотрю выразительно на подошедшего Леонида. Тот сходу кивает, спасибо, что хоть тут не растерялся.