К сожалению приверженцев патриархата, современные устои сменились. Два века назад мужчина, не обеспечивающий семью, был бы покрыт позором общественности, что и заставляло его исполнять свои обязанности. Точно так же позором покрывалась женщина, не способная родить. Таким образом, патриархальная семья, пусть и имела жесткие правила построения, была более или менее защищена.

Сейчас же эта защищенность рухнула. Женщина все еще обязана быть идеальной в роли матери и жены, в то время как мужчина, будучи отцом и супругом, способен отойти от требований, которые могли быть предъявлены ему обществом в прошлом.

Ему зачастую достаточно просто быть, потому что бессознательный страх женщины остаться «нереализованной» (не родить) все еще очень силен.

В итоге мы получаем полную белиберду, где патриархальные устои сохраняются только в отношении женщины, а мужчина и сам уже не очень понимает, где его место и что ему делать. Возникает возможность выбора, и (как чаще всего и происходит) человек склоняется к тому, что проще.

Отстраниться – проще. Сбежать – проще. Работать, а не воспитывать ребенка – проще. Заглушить чувства, а не сталкиваться с ними – проще.

Проще оставаться травмированным, чем попросить о помощи.

Женщина, в силу крепкой эмоциональной связи с ребенком, а также под давлением общества, более склонна выбирать остаться с ребенком. Мужчина же, не имеющий столь яркой связи (он не вынашивал, не рожал, не кормил), более свободен уйти.

Моя одногруппница Г., ставшая матерью на выпускном курсе, запрещала мужу пеленать и переодевать новорожденного ребенка, потому что «он все делает неправильно!», а спустя три года жаловалась на то, что у отца нет связи с сыном. Спрашивается, откуда могла бы появиться связь, если отец практически не имел возможности касаться ребенка в младенчестве?

Этим примером я хочу показать тебе, что связь между отцом и ребенком нужно создавать. Мама создает эту связь в течение девяти месяцев. Когда ребенок рождается, мать здоровается с ним заново, как со старым знакомым, которого давно не видела. Отец же с ребенком общается как с абсолютно новым человеком в его жизни.

Не понимая этого, люди недостаточно вкладываются во взращивание этой связи.

В результате отец легко отстраняется, а в случае развода с мамой словно забывает о наличии у него ребенка. При этом, заводя детей с другой женщиной, он может стать им вполне приличным отцом. Почему? Потому, что выстроил с ними связь, живя под одной крышей. Ну и потому, что не перенес на детей ненависть к их матери, но об этом в следующих главах.

Способность мужчин удерживать связь с одними детьми и забывать о наличии других подтверждает идею выбора, а не инстинкта, якобы присущего человеку.

Об отсутствии материнского инстинкта свидетельствуют случаи, когда женщина так и не обнаруживает в себе любви к ребенку, отказывается от него, бросает, уходя строить свою жизнь, или вовсе убивает в младенчестве.

Мы яростно осуждаем таких женщин, восклицая: «Она же мать!», и нагружаем это слово целым ворохом своих представлений и ужасом от мысли, что наши собственные матери могли бы поступить так же.

Суррогатные матери и вовсе отключают в себе возможность построения связи с ребенком, иначе разлука была бы для них подобна переживанию смерти младенца. А сколько усилий порой приходится приложить женщине, чтобы полюбить приемного малыша!

Откуда эти усилия? Разве она не женщина? В том-то и дело, что женщина не равно мать, и ту связь, которую биологическая мать выстраивает во время беременности, приемная выстраивает уже с живым маленьким человеком. Так же, как это делает мужчина!

Бросивший ребенка отец тоже подвергается критике, но уже с налетом разочарования: «Эх, еще один». Это так привычно, что уже кажется естественным, однако какая-то часть нашей души все равно порицает подобное.

Если же мы начинаем рассуждать в контексте: «Женщина любит ребенка из-за материнского инстинкта, а мужчина не может остановиться на одной женщине из-за полигамных наклонностей, свойственных мужскому полу», мы полностью исключаем идею выбора.

Это, конечно, успокаивает. Куда безопаснее, если мама не могла отказаться от любви к ребенку (это в ней заложено), чем допустить мысль, что она могла выбрать иное. И куда приятнее верить, что папа ушел из-за того, что он «самец человека», а не потому, что выбрал уйти.

И все же это та горькая истина, которую стоит признать в первую очередь. Если отец так поступил, то он сделал выбор. И есть большая вероятность, что его дочь никогда не узнает почему.

Давай теперь обсудим подробнее разницу между отношением к ребенку женщины и мужчины. Для этого проведем небольшой экскурс в психоанализ.

Итак, младенец. Полностью нарциссичное и сосредоточенное на собственном удовольствии существо. Мать для него – способ удовлетворения его потребностей, однако младенец не способен определить мать как отдельное живое существо; он ощущает ее частью себя.