– Вызвала? Успокойся! Это для тебя ненормально. А для них это норма. Посмотришь, никто ее никуда не заберет. У нее есть мать. Оставят в семье. Мы сделали всё, что могли. – Косой присел рядом со мной и дал мне закурить. Девочка сидела поодаль и никого к себе не подпускала, кроме пса.

– Но это же неправильно! Надо что-то делать!

– Что? Ты заберешь ее домой? Может, ты их всех заберешь к себе домой?

Я сделала затяжку.

Дверь лифта открылась. И там оказалось пусто… Зато по лестнице, громко дыша и тихо матерясь, поднимались два колобка в бронежилетах и с автоматами.

Добежав до нас, сидящих на ступеньках, они недоуменно остановились.

– Стреляли?

– Кто? – Косой и я сидели бок о бок в боевках и с касками между ног.

– Не знаем, – колобки переглянулись, – нас вызвали на стрельбу.

– Это мы дверь вскрывали. – Косой затянулся папиросой.

– А… – наступило молчание.

– Мужики, я думал: когда же вы добежите? – Док подошел к ним и протянул руку одному, чтобы поздороваться. Тот посмотрел на товарища и протянул руку в ответ.

– Снимайте броники. Видимо, вас вызвали особо бдительные соседи. – Командир подошел и протянул руку второму колобку.

– Кто старший?

– Я. – Командир отставил в сторону «хулигана» с кувалдой, чтобы не задеть подошедшую из любопытства девочку.

– Курить будете? – Косой протянул им открытую пачку сигарет. Колобки угостились. Покурили с нами, поспрашивали про семью. Обещали передать участковому. Еще раз покурили. Записали все данные. Поматерились на соседей. Сели в лифт и уехали.

Через полчаса маленький шарообразный мужчина в очках вышел из Машиной квартиры и направился к лифту.

– Вы что? Просто возьмете и уедете? – Я выскочила вслед за ним.

– Нам некуда ее деть. У нее есть мать, квартира. Мать устроилась на работу, отца-наркомана посадили. Мы взяли на контроль.

– Ну вы же не можете просто взять и уехать! – Я схватила его за руку.

– Вы ее к себе хотите взять? Удочерить? – Наступила тягостная тишина. Мужчина мягко освободил свою руку из моего захвата.

– Вот, я так и думал! Выбросьте это из головы. – Мужчина, похожий на бочонок с пивом, вошел в лифт, дверь за ним закрылась.

Я осталась одна на лестничной клетке.

– А мы идем гулять! – Маша вышла из квартиры с бабушкой и Шариком. – Приезжай к нам еще. Ты хорошая, мне понравилась, – девочка подбежала и обняла меня.

– Машенька, пойдем! – Бабушка стояла в лифте и тихо улыбалась своим мыслям. Маша подбежала и поцеловала бабушку. Двери лифта снова закрылись.

– Ребят, десять вечера. Собираем вещи и в подразделение. Еще машину мыть. – Командир подошел и дал мне красное «Мальборо» из пачки. – Отзванивайся, время закрытия – 22:00.

На следующий день в небольшой квартирке на окраине Москвы маленькая белокурая девочка выбежала мне навстречу.

– Катя, а ты к нам до вечера же? – Я стояла в дверях квартиры своей лучшей подруги. Уставшая после суток, но веселая: я же на день рождения приехала.

Ее пятилетняя дочка обнимала меня за шею и взахлеб рассказывала про книжку, которую они сейчас читают с папой.

Мне навстречу вышли ее родители. Мои ровесники. Обоим около двадцати пяти, высшее образование, хорошо оплачиваемая работа. По вечерам – бассейн и спорт, по выходным – театр, выставки, прогулки. Отпуск – путешествие к морю.

Те, чью жизнь я еще вчера считала нормой.

Отец девочки схватил ее на руки и поднял к потолку.

– Дай же переодеться крестной, Марусь.

К горлу подступил комок.

Что для каждого из нас норма? И есть ли она вообще?

Раздается хруст дерева и скрежет железа. Дверь отлетает в сторону. Мы вбегаем в квартиру. Коридор. Куда дальше? Я и Док – в комнату, Командир и Рыжий – на кухню.

Нам с Доком повезло. Как в каком-то постановочном кадре: посередине комнаты стоит стул, на люстре висит веревка. Она пуста.

– Смотри, как мозги красиво лежат. – Огромный, как скала, мужчина сидит на корточках возле бездыханного женского тела. Он подстрижен машинкой, и с высоты окна его голова напоминает зимний холм: такой же седой и с мелкой растительностью.

На козырьке подъезда лежит женщина. На вид ей лет шестьдесят. Окно, из которого она прыгнула, находится на четырнадцатом этаже. Поэтому удивительно, что мозг так сохранился. Черепная коробка просто треснула, и он выпал. Целехонький, хоть анатомию изучай.