– Серёжа, хватит! Одумайся! – прозвучало так громко, что Костя тут же очнулся.

Приподнявшись с постели, Хруст выглянул из палатки и стал наблюдать за происходившим. По улице шли трое блюстителей порядка во главе с их руководителем – Ежовым Сергеем Валентиновичем. Они конвоировали одного из химиков, который до того, как его упекли в тюрьму, трудился во благо поселения.

На вид Ежову было около пятидесяти, но сколько ему на самом деле, не знал никто. Его тёмные с проседью волосы были всегда подстрижены под шестимиллиметровую насадку, а лицо знало о щетине и более серьёзной растительности лишь понаслышке. Это был высокий плечистый мужчина с едва наметившимся животом. Он всегда носил серую милицейскую форму, как и другие местные блюстители порядка. На его спине красовалась надпись «Защитник», а на правом рукаве – нашивка «Ирий».

– Для тебя я Сергей Валентинович, пьянь! – рявкнул старший по званию.

– Серёг, да ты чего? – недоумевал конвоируемый. – Мы ж с тобой с одиннадцати лет дружим! В общаге вместе жили…

– Валерий, вы такой же житель Ирия, как и все остальные. Правила для всех одни, и исключений быть не может! – отчеканил Ежов.

– Ты же знаешь, что я не просто так! Знаешь, что у меня брат погиб в том чёртовом рейде! Ты сам бы не запил, а?

– Я не употребляю.

– Ах, да … Потому-то и злой…

– Так! Отставить разговорчики! – изо рта Ежова брызнула слюна. – Ты хоть представляешь, что будет, если я тебя не выгоню? Что подумают жители Ирия о защитниках и обо мне в частности? Нет, Валера, иначе нельзя. Любой, кто в течение полугода пропустил больше трёх рабочих дней, подлежит выселению. Конечно, если на то не было уважительной причины. Но пьянство таковой не является!

– Серёжа, большинство твоих подчинённых ни дня не служили в армии. Какие из вас стражи порядка? Государства давно нет, и всё ваше отделение – просто шайка вооруженных бандитов. Да что с вами, люди? Неужели вам просто нравится устанавливать себе какие-то рамки? Мы сами загнали себя в те границы, из которых судьба дала нам шанс выбраться. У нас есть реальная возможность начать всё с начала, переосмыслить жизненные устои и стать лучше. Но чёртово раболепство так глубоко засело в нашем сознании, что мы уже не можем не идти у кого-то на поводу! Каждый из нас наконец-то может жить так, как заблагорассудится, но нет! Мы, словно раки-отшельники, меняем одну раковину на другую… Никакой потоп нас уже не спасёт…

– Пора кончать с этой клоунадой, – заявил Сергей Валентинович. – Выдайте ему сухпай на три дня и вышвырните за ворота, чтоб глаза мои его не видели. А вы чего уставились? – рявкнул он на собравшихся зевак. – Рабочий день ещё не закончился! А ну, марш по своим местам! Скоро и за простое отлынивание будем выгонять на раз-два.

– Ты ведь знаешь, Серёжа, – тихо проговорил Валерий, – я далеко не боец. За стенами Ирия мне не продержаться и ночи… Не стоит тратить на меня столько сухпайка.

– Отставить! – отрезал Ежов. – Порядок есть порядок.

Химика подвели к воротам. Пока их отпирали, он напоследок окинул поселение равнодушным взглядом, а затем развернулся к выходу, опустив голову. Двери распахнулись, и с Валерия сняли наручники. Его побуждали двигаться вперёд, тыча в спину дулом автомата. Сергей Валентинович провожал Валерия хмурым взглядом, стоя неподвижно, словно окаменев. Как только ворота захлопнулись, старший по званию тяжело вздохнул и снова натянул маску сурового руководителя.

– Что-то не так, зоолог? – обратился он к Константину, заметив его у палатки.

– Порядок, – сухо ответил Хруст.

– То-то же. Чтоб в полдень был у меня в кабинете. Мне нужен подробный отчёт о твоей вчерашней вылазке. Ясно?

– Угу, – буркнул под нос зоолог.

Сергей Валентинович некоторое время посверлил Костю взглядом, будто бы намереваясь сказать что-то ещё, но резко развернулся и пошагал прочь.

Убедившись, что Ежов отправился на своё рабочее место, зоолог нырнул в палатку и решил наконец-таки ознакомиться с запиской. Тощий писал:

Что ж… Начну, как в пресловутых голливудских фильмах: «Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых». Наш отряд встретил в «Чернике» довольно странных существ, которых не берут ни пули, ни гранаты. По манере двигаться и внешнему виду этих уродов я сделал вывод, что они ориентируются на звук и мельчайшие колебания воздуха. К сожалению, к тому времени, когда я это осознал, мясорубка была в самом разгаре. Единственным способом остановить серых ублюдков оказалось их расчленение, поэтому я принялся орудовать мачете, словно одержимый, пока не заперся в этой комнате. Осмотрев раны, я быстро смекнул, что моя песенка спета, поэтому решил оставить это послание. Пока я думал, что написать, монстры за стеной притихли, и я осторожно приоткрыл входную дверь, чтобы у следующих посетителей этого ада появился дополнительный шанс на выживание. После этого я забрался в шкаф, чтобы чёртовы твари не обглодали мой труп, и принялся писать послание для моего коллеги Хруста.

Уверен, следующим сюда отправят именно тебя. Надеюсь, что я не ошибся. Так вот, дорогой мой коллега, так уж вышло, что я тайно работаю (или теперь нужно говорить «работал»?) с одним пожилым учёным, который утверждает, что мы можем отменить перемешивание и вернуть прежний мир. К сожалению, я уже не смогу помочь ему в этом деле, а вот ты … вся надежда только на тебя.

Я знаю, что Ежов догадывается о моих делах – он постоянно следил за мной. Таким людям, как он, лучше ничего не знать, поэтому прошу тебя держать рот на замке.