Любопытна роль оракулов во всех этих событиях. Дважды они предсказывают негативное будущее и один раз – распознают причину свершившегося (отцеубийство и инцест). Вопрос в одном: что они в действительности предсказывают – неотменимое будущее (фатум) или наиболее сильный сценарий вероятного будущего? Если мы договорились, что будущего, в общем смысле, не существует (до тех пор, пока оно не деградировало до уровня закона всемирного тяготения), то оракул говорит только о возможностях, об ожиданиях. Если оракул настаивает на своём прогнозе как на предопределении, он программирует вопрошателя, парализует его свободную волю, блокирует возможность надеяться на лучший исход, отрицает необходимость человеку позаботиться о плодах своего выбора (ведь выбора нет, есть предопределение). Такая деятельность наносит явный вред Душе и вечности, это викарма (запрещённая деятельность). И именно с такими негативами вопрошательства сопряжена ветхозаветная максима (Втор. 18.9-14):

«Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь Бог твой, тогда не научись делать мерзости, какие делали народы сии: не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего; будь непорочен пред Господом Богом твоим; ибо народы сии, которых ты изгоняешь, слушают гадателей и прорицателей, а тебе не то дал Господь Бог твой».

Тем не менее, на Руси первая неделя после Рождества – святочная, она же гадательная. Этот обычай в русском народе идёт с языческих, дохристианских времён. Православие осуждает практики святочных гаданий, делает прямой запрет на гадания для верующих. Но плетью обуха не перешибёшь. Вопрос стоит так: обязан ли народ, под давлением какой-либо конфессиональной установки, заглушить свою пророческую, провидческую, предсказательную способность? Должен ли он отказаться от взора в будущее и от распознавания настоящего, от диагностики, если такая практика ставится под запрет исторически победившей верой? Если в будущем человека или организацию подстерегает опасность (как высокая ожидаемость подобного сценария), должен ли человек, должна ли организация – тупо игнорировать поступающие им знаки и безвольно идти на убой, как кролики в пасть удава?

Это вопрос философский и мировидческий, и здесь каждый выбирает по себе. Я сказал себе однажды: всё, что даёт человеку информацию для раскрытия, для творческой эволюции Души – ему во благо. Можно сомневаться в оракулах и в самом их подходе, можно подвергать сомнению интуицию, ясновидение, знаки и сигналы. Но нельзя останавливаться в своём стремлении докопаться до сути вещей, если ты стоишь на пути искания истины. Нужно сверять факты, проверять гипотезы, проводить эксперименты и интерпретировать полученные результаты. Нельзя – закрывать глаза и затыкать уши, в страхе наказания и адовых мук. Это – недостойно бессмертия нашей Души.

Риск есть всегда. Жизнь – это риск. Есть риск принятия ошибочных решений, и есть риск отказа от решений правильных. Какие риски принимать и какие отвергать – это вопрос стиля, гамлетовский вопрос «быть или не быть». Если говорить лично обо мне, то я принимаю риск быть, и мне нужны помощники на моём пути. Мне нужны оракулы. Возможно, я и сам должен стать частью оракула, как одним из устройств в составе сложной машины пророчества – предсказания – различения.

И ещё я сказал себе однажды: всё поправимо. Ад и рай – это только химеры ума, дурные сны ветхозаветного человечества. Если мы ошибёмся здесь и сейчас, завтра нам дадут возможность всё исправить. Тем более за все наши ошибки мы расплачиваемся собой, своим наличным составом, когда нам больно или страшно. Так что мы – в своём праве, раз уж спонсируем этот банкет.

Оракул нужен человеку, оракул нужен организации. Ковчегу Ноя нужен голубь с ветвью в клюве – как знак того, что земля неподалёку. Это может называться стратегическим планированием, это может называться маркетингом или командообразованием. В конце концов, это может называться кармодиагностикой. Но такая функция, локализованная в организации или за её пределами, должна иметь место.

Есть много на свете человеческих Душ, чьи способности стоят выше обычного уровня. И год от года таких Душ становится всё больше, словно бы приподымается некая завеса. У людей открывается ясновидение и яснознание; они начинают видеть (пусть даже и смутно) контуры своих прошлых жизней; целители получают способность чувствовать структуру и вибрацию тонких тел человека и проводить энергетическую коррекцию. В этой плеяде людей, наряду с подлинными видящими, в массовом порядке попадаются и шарлатаны, и одержимые. И так было во все времена, прежние и новые. Люди, обладающие сверхспособностями (экстрасенсорикой), попадали в отряды магов, чародеев, волхвов, друидов, брахманов. В разные времена при разных правителях их то поощряли, то преследовали (чаще всего – убивали).

Особняком следует рассматривать опыт Пифии – жрицы Феоклеи в дельфийском храме Аполлона, ученицы Пифагора. Эдуард Шюре в своём трактате «Великие Посвящённые» красочно описывает встречу Пифагора и Феоклеи и то, как Пифагор трудился с дельфийским жрецами, обучая и воспитывая их. Принцип действия Пифии – это не философский диспут, но транс (иногда вызываемый храмовыми курениями, однообразным пением, ритуальными действиями жрецов). В трансе Пифии открываются параллельные реальности, стартует ясновидение. И тогда Пифия начинает пророчествовать; часто эти пророчества темны и туманны (иногда они отливались в форму белого стиха); в задачу жрецов-мужчин входило записать и истолковать полученные Пифией откровения, прояснить их.

Таким образом, оракул – это союз женского и мужского начал (медиума и толкователя), союз начал Геи-Диониса (Земля) и Аполлона (Небо). Пифия пророчествует, но смысл пророчества закрыт, пока не придёт истолкование от Пифагора. Оракул – это всегда парная работа. И мне неоднократно доводилось применять этот принцип в своей практике, сотрудничать с современными Пифиями, принимая на себя роль Пифагора. Женщины-ясновидящие, пророчествуя или смещая себе точку сборки (в трансе или в обычном состоянии сознания), получали материал для осмысления со стороны невидимой реальности. Они отвечали на вопрос «что я вижу?». В мою же задачу входило толкование, ответ на вопрос «почему это так?». Также я склонял моих видящих к уточнению контуров ситуации, к её прояснению на более высоких уровнях, получая от них ответы на мои вопросы по принципу «да – нет – закрыто (нет ответа)». На этом строилась и строится наша диагностика состояния людей и организаций. И здесь я не оригинален; так действовал Пифагор, так действуют и современные исследователи прошлых воплощений людей. В качестве примера назову Уолтера Семкива и Кевина Раерсона, из Института интеграции науки, интуиции и духовности, IISIS, www.iisis.com .