Тянулся ремень невероятно тяжело, словно немыслимой упругости эспандер. Боец растягивал ремень до тех пор, пока не почувствовал похрустывание в кистях рук. Потом положил его обратно на столешницу и взял в руки одну из резиновых пластин. Та растянулась в руках довольно легко — материал был более послушен. Искатель продел резиновую пластину в просверленное в рукоятке молотка отверстие и завязал крепкий узел. Затем вынул из рюкзака нож и срезал с узла торчащий краешек пластины. С противоположной стороны он сделал петлю, также завязав узел.

— Давай сюда свою коробейку — будем изучать содержимое. Вынужден признаться — тут я точно без тебя не справлюсь. Хотя… Может, и насчёт лекарств память как-то сработает. Да-а-а-а… у тебя тут, конечно… Давно обновлял содержимое?

— Не обновлял.

— Сморю на эти упаковки и только один вопрос: а как тут, на хрен, узнать степень годности лекарства и прочитать название? — искатель вертел перекладывая в коробке из угла в угол разные блистеры, коробочки и пузырьки.

— Бес его знает. Срока годности не печатают. Вообще, с датами беда и полное табу. Да ты сам посмотри на этот мир. Зачем ему даты? Всё катится к чертям.

— Нашёл какую-то перекись. По-моему, перекись. Да? Посмотри ещё сам.

— Похоже на то.

— Какого чёрта все этикетки на лекарствах такие затёртые? Ты же сам говорил, что не пользуешься лекарствами уже много… Ну, не знаю сколько именно, но, видимо, давно.

— Да я просто эту вот аптечку сотни раз перекладывал с места на место, иногда ревизию делал — думал, что-то выкинуть, освободить коробку, чтобы что-то другое, более нужно в неё положить, но так на этом этапе и забрасывал. А потом так и забросил. Окончательно. Плюс время, условия хранения не всегда для бумажных этикеток были хороши, да и качество бумаги наверняка не так уж чтобы…

— В целом, ясно, — искатель ещё несколько раз повернул в руке пузырёк, — ты, как истинный фанат своего дела и барахольщик, так и не смог выкинуть то, что тебе не нужно. Логика. Сядь поближе.

— Ты уверен, что это именно от боли?

— По крайней мере, других вариантов тут нет. Безопасных, более или менее. Не кислота же это, надеюсь. Если боишься, давай я сначала на себе попробую. Вот рана на лице, — боец капнул несколько капель на лицо. — Рана, конечно, уже зарубцевалась, но всё же это рана. Как видишь, всё нормально. Давай руку.

Обильно смочив кисть руки механика перекисью, искатель взял из коробки кусок ваты и растёр по коже. Затем извлёк из потрёпанной коробки липковатую от нагара упаковку бинта, вскрыл её, отмотал и оторвал изрядную ленту, а потом забинтовал руку механика:

— Надо быть в строю, даже если ты не собираешься оказывать физическое противодействие этим чертям. Надеюсь, поможет зажить ушибам побыстрее.

Искатель встал со стула и немного размялся, избавляясь от ощущения усталости в мышцах от долгого пребывания в одном положении.

— Встань-ка.

Механик поднялся со стула, несколько стеснительно поправляя бинт на руке.

— Кепку подержи. Да не! Надень.

Искатель отошёл назад на несколько шагов и с силой метнул молоток в сторону механика.

Глава 9. Кроваво-пурпурное: лицом к лицу с рассветом. Часть 1-5

Стук козырька кепки об деревянный пол прозвучал коротко и громко, нарушив установившуюся тихую, относительно спокойную обстановку в доме механика.

— Ишь ты, а неплохо работает, — искатель ловко ухватил за рукоятку вернувшийся после броска, словно бумеранг, молоток и поднял с пола кепку, надев её себе на голову.

— Ты чуть башку мне не проломил, — медленно и тихо — почти равнодушно вымолвил механик.

— Теоритически, такое могло случиться. Согласен. Но есть два момента, — искатель снова присел на табуретку, придвинувшись к столу и сконцентрировал свой взгляд на многочисленных инструментах. — Лучше я без лишних пыток проломлю тебе голову, нежели это сделают штабные и, во-вторых, я прицеливался. Я очень верил и надеялся, что мой летающий молот окажется рабочим. К счастью, так оно и произошло. И к моему, и к твоему. Инстинкты подводят куда реже расчётов, как я пока успел убедиться. Садись.

Механик подошёл к столу и присел напротив:

— Ты такой злой и непредсказуемый, наверное, оттого, что голодный. Хлебаешь свой кофе. Может что-нибудь сточишь? Припасы есть.

— Ну что ж, неси свои припасы. Много я не съем. Мне больше интересно, что у тебя имеется среди съедобного.

— На деликатесы не рассчитывай, — отозвался уже из кухни механик.

— Да я в принципе мало рассчитываю на провизию. Чёрный кофе с сахаром вполне справляется с тем, чтобы держать меня в чёрном теле. Только так я могу быть в тонусе. Это они, — боец махнул головой в неопределённом направлении, — пусть жрут деликатесы и сыто подрёмывают, будучи уверенными в своей победе и всемогуществе. Чем больше их, таких, будет, тем лучше. Их надо уничтожить. Убить, как можно больше.