«Придурок ты, Элис…»

Мои прежние опасения по поводу того, что я попаду в дом Арна и попаду под его гнев, теперь казались смешными. Даже если бы «пятый» был убийцей, вряд ли он убил бы меня на глазах у своей матери и младшей сестры!

Стараясь б этом не думать, я сосредоточиться на том, чтобы потягивать свой напиток. У него был слабый вишневый вкус и немного горьковатый привкус, но мягкий и с приятным послевкусием.

— Ну, я полагаю, мой первый вопрос: у вас есть печально известная желтая сила всех Арнов? — спросил я в наступившей тишине.

— Да.

— И у твоего отца тоже?

Арн посмотрел на свою мать. Она слабо пожала плечами и кивнула, и он снова повернулся ко мне.

— Да, была.

«Он сказал в прошедшем времени? Что произошло? Очевидно, моя информация устарела».

И кажется я понял… «Пятый» пытался занять место своего отца и позаботиться о своей семье вместо него. Он умер, а я этого даже не знал.

Алиса принесла тарелки с едой для всех нас, затем села сама, долив напиток в опустевшие бокалы.

Разговор моментом прекратился, пока мы все ели, а я же пытался обдумать ситуацию и спланировать свои следующие слова более осторожно, чтобы не «напоминать» семье их утрату.

Во-первых, было ли что-то, что могло бы исключить его из рассмотрения как потенциального убийцу?

Волосы как у половины населения города… Его голос не был слишком высоким или слишком низким, но на этот конкретный момент моя память была довольно туманной.

«А какой голос был у убийцы?»

Так же существовала возможность, что это был его отец. И возможно, «четвёртый» убил Астаза, а затем либо сбежал. И семья думает, что он погиб. Либо он реально погиб в «неофициальном» возмездии Сола. Может быть, я зря тратил время на расследование того, что уже было решено без меня?

Или это мог быть любой другой Арн, до которого я еще не добрался.

У меня не было достаточно информации.

Я не мог так рано делать поспешные выводы.

Попытался представить усталого подростка напротив меня, только не такого спокойного, а… Хихикающего и сумасшедшего, который разорвал Астаза на части. Но не получилось.

Было гораздо легче представить на этом месте именно «первого» с его непредсказуемой яростью, чем этого скромного мальчика, ковыряющегося в ланче. С другой стороны, я также не мог представить, что это «третий».

Возможно, это был «провал» или «неполноценность» моего собственного воображения, а возможно, это был кто-то другой.

Но пока я должен понимать и думать, что это может быть кто угодно. А сейчас — собрать как можно больше информации.

— Вы когда-нибудь интересовались политикой? Особенностями? Быть Арном заставляло вас хотеть большего от собственной жизни?

Это был крайне неловкий вопрос, но мне нужно было как-то нарушить более неловкое молчание.

— На самом деле я всегда хотел быть художником, — сказал «пятый» тихо, почти неохотно, — Я не думаю, что, услышав о том, каким великим был «настоящий» Арн, я сильно изменился. На самом деле это было немного пугающим для меня… Такое имя, и я его ношу… И понял для себя одну вещь.

И замолк.

— Что понял?

— Что это не имело никакого значения для меня. Что я не собираюсь быть Господином, что мне не нужно беспокоиться о том, чтобы попытаться соответствовать чьему-то далекому прошлому. Что я могу преуспеть, будучи быть просто собой.

— То есть, никак не повлияло?

— Ну, только если немного…

«Что с ним? Он будто боится сказать что-то лишнее».

Он неловко взглянул на мать, которая, казалось, ничего и не заметила.

— Не могли бы вы пройтись со мной? — спросил я, откладывая вилку, догадываясь, в ком проблема.

— Да, конечно, — ответил он, поворачиваясь к матери, — Мы вернемся чуть позже.

— Хорошо, — ответила она, улыбнувшись.

Больше никому ничего не сказав, я последовал за Арном на улицу.

Он инстинктивно увеличил свою силу, как только мы вышли из его дома, вокруг него засветилось желтое свечение, когда он приподнялся на несколько дюймов над землей.

— Куда ты хотел пойти?

— Конкретно, никуда. Я просто хотел поговорить с тобой наедине. Я понимаю, что это может стать немного личным, и я не хотел, чтобы ты чувствовал себя неловко из-за того, что твоя семья подслушивает.

Он пожал плечами, опускаясь немного ниже.

— Они знают, что я предпочел бы делать. Это не секрет для них.

— Мне очень жаль. Что бы ни случилось с твоим отцом, я знаю, каково это. Когда все меняется без предупреждения, и ты просто должен продолжать идти, даже если это будет самое трудное, что ты когда-либо делал.

— Нет, не надо жалости, — отрезал он, — Ты ничего не знаешь.

Затем он отвел взгляд, и замолчал.

— Что ты собирался сказать раньше? Когда я спросил о влиянии имени Арн, мне показалось, что ты думал о чем-то другом, а не о «господине».