. А он шёл на шаг впереди неё, что-то напевая себе под нос. Держа во рту длинную травинку. И судя по всему в хорошем настроении. Обернулся, глянул на девушку с улыбочкой и прищурив свои серо-голубые глаза, спросил:

. – Ну чО, Веруня, завтра придёшь к клубу? Я бы тебя ещё пару разОВ "проводил бы". О-о-ох понравилось мне с тобой кувыркаться. А я тебе ещО чО покажу, о-ох довольна будешь. Мой баловень знатный! Завтра тока, завтра, Верунь, устал я сегодня, пойду домой спать. Парень заложил руки за голову и потянулся с удовольствием. Затем, расправил их в стороны, выгнул грудь колесом, зевнул и, неожиданно протянув руку, слегка ущипнул девушку за бок. . – Веру-унчик, улыбаясь спросил, -а чО помалкиваешь?

. Вероятно он рассчитывал на то, что она захохочет, начнёт отбиваться, заигрывать, как было обычно, когда он девок за бочка пощипывал, но просчитался.

. Реакция Веры долго ждать не заставила. Всё, что копилось по дороге домой, с момента, произошедшего на берегу и по сию минуту, сейчас вырвалось наружу! Словно прорвало плотину! Слёзы полились из глаз. И уже никто и ни что не могло их остановить. Вера рыдала навзрыд, по своей девичьей гордости, по своей невинности и целомудрию причитая:

. – Кто же меня, попорченную- то замуж теперь возьмёт!? Я же одна-одинёшенька буду век куковать. Коли ты не возьмёшь, пропала я тогда! Обещал чО? Говорил, что я тебе лЮба, ягодкой называл. А я поверила. А сама слёзы по лицу размазывает.

. – Поженимся, а, голубь мой? Примолкла на секунду, у неё затеплилась надежда.

. – Т-ты… чО, Верка? Ревёшь-то чего? Я ж тебя, чО…? Я же тебя это… не снасильничал же?

Сама радА была. Хвостом вертела, крутила и так и сяк. А я, чО? Я же мужик, мне надо. Знаешь чО, Веруня, "сучка не захочет и кобель не вскочит"!

. Повисла пауза… Несколько секунд тишины.. Казалось, даже сверчки примолкли. Это до Веры доходил смысл сказанного.

.
– Это… я-то сучка!? Вера обалдела. Она стояла, с открытым от такой наглости ртом и пристально смотрела на некогда так нравившегося ей парня. И сейчас не могла понять, как можно было им так увлечься, что бы дошло до этого!? Ведь это немыслимо! Это не могло произойти с ней, с Верой! Это какой-то бред! Это не про неё! Это не правда! Нет-нет! Быть не может! Но в слух спокойненько так сказала:

– Ты прав… Прав ты…, я -сучка, это точно… Сучка я, порченная. И пошла, опустив голову и медленно, еле переставляя ноги, по тропинке домой.

.
– Иди, иди! Запоздало крикнул вдогонку парень. У меня таких знаешь скока? Крикнул и тоже пошёл домой.

. Дома Вера, рухнула в постель, не раздеваясь, уткнулась лицом в подушку и разревелась. Она не могла сдерживать всхлипывания. И слёзы, помимо её воли текли из глаз ручьём. Один и тот же вопрос, мысленно она задавала себе снова и снова. По-че-му? Почему она допустила такое? Могло ли быть по-другому? И приходила к одному и тому-же ответу. Сама виновата! Сама позволила сначала сесть рядом, а потом и поцелуи его сладкие, да слова медовые затуманили разум. Вот и получила, что хотела! А что теперь-то? Вера лежала и думала о настоящем, о будущем и о том, что теперь будет делать?

. Вдруг, она услышала, что с улицы вернулась Люба. Летом сестры ночевали в амбаре вдвоём. Там было попрохладней чем в избе. Отец им сбил из досок два топчана, друг напротив друга. А под ними располагались сундуки с запасами, зерна, муки, солёного сала, корзины с ежедневно собираемыми в курятнике, яйцами. По стенам на толстых нитках висели гроздья сушёных грибов, зверобоя, мяты, липы, шиповника, боярышника и много чего ещё. А справа, под самым потолком виднелось маленькое окошко. Благодаря которому в небольшую комнату попадал солнечный свет. Сейчас было раннее утро и солнышко только вставало, но всё равно, Любе удалось рассмотреть, что сестра лежит ничком в подушку и одетая.

.
– Вера…

Тишина… Вера даже не шелохнулась…

.
– Верочка…, -Люба присела на край топчана, заподозрив, что с сестрой, что-то не то. Вера, что случилось?

. Люба попыталась развернуть Веру лицом к себе. Не тут-то было. Девушка вырвалась, сбросив с плеча руку сестры и снова уткнулась в свою подушку. Люба не на шутку испугалась!

.
– Верочка, нездоровится тебе? Я сейчас…, сейчас, милая…, я отца позову, всё будет хорошо, не волнуйся только. Девушка поднялась и уже собралась было открыть дверь:

.
– Не-е-ет! Закричала, раскрыв свои огромные глаза, Вера. Вскочила и испуганно уставилась на сестру.

. – Только не говори отцу! Умоляю!

. – Люба испуганно таращилась на неё, не понимая, что происходит. И тут Веру прорвало с новой силой! Она кинулась на шею сестре, уткнулась ей в плечо и плакала, плакала, плакала… Слезам не было конца и края. А Люба обнимала и слегка похлопывала по спине сестру, понимая, что в этот момент ожидать откровения от Веры не приходится. Ей нужно выплакаться.