Неприметный полулысик стоял с безучастным выражением лица. Как любой простой человек я бы сказала – не виновен, а как полицейский со стажем могла уверенно сказать «вот он наш предатель».

В этот момент открылась дверь, без стука, и меня мгновенно окутало аурой спокойствия – о том, что вошел Навьен, я знала, даже не оборачиваясь. И я отслеживала каждый из его практически неслышных шагов, с трудом подавив желание обернуться, едва он подошел ко мне, и вовсе постаралась выкинуть любые мысли из головы, когда тысячник поставил передо мной стакан с ягодным смузи и трубочкой.

– Я, полагаю, княгине требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к новому… прикусу, – произнес он, объясняя и свое появление и свою заботу.

– Спасибо, – выдохнула я.

И подавилась фразой, едва заметила взгляд князя на себе.

Черт, а что вы знаете о рентгене?! Кажется, я теперь знала о нем все.

– Оставьте нас, – вдруг приказал Даркан.– Тэранс, личного секретаря под стражу.

Полулысый вампир было вскинулся, но на него никто и не смотрел – все снова беззвучно покидали столовую, и уходили из нее вампиры, а вползали, казалось тени, жутким сумраком жуткого предзнаменования.

Я с трудом подавила желание попросить Навьена, чтобы он остался – но просить не пришлось, тысячник стоял по правую руку от меня, и даже не сдвинулся с места.

А Даркан продолжал смотреть на меня. Пристально, изучающе… паршиво.

И так ровно до той секунды как захлопнулись двери, как задернулись шторы, как нас троих отрезало от всего мира. И мне хотелось заорать от надвигающейся паники, но рядом молча стоял Навьен и я… я тоже заставила себя сидеть, не дергаясь.

– И-так… – медленно произнес князь.

Меня начало трясти. Просто трясти. Жуткая мысль «Он все знает! Он все знает!» пульсировала в висках, сердце колотилось безумно, пальцы стали ледяными, ладони дрожали.

«Он все знает»! Он…

А потом вдруг в голову пришла совершенно другая мысль: «А что конкретно он знает?». Конкретно – что?

Неизвестность напрягала. Неизвестность вдруг начала напрягать куда сильнее, чем страх. Неизвестность требовала действий, слов. Неизвестность давила. Неизвестность…

Неизвестность ли?

Мой взгляд перестал метаться по мрачнеющей столовой, и я посмотрела прямо на князя.

– И-так что? – спросила практически враждебно.

Нет, правда, что?!

– Итак – вас подставили, – продолжила я. – Итак – у вас тут крыса завелась! Итак – сегодня меня пытались убить, причем кто-то близкий к вам! Итак – Малисент пытались устранить, подставив движение сопротивления! Какое еще «итак» вас интересует?!

Даркан усмехнулся и произнес:

– «Итак, у меня интрижка с Навьеном»?!

Что?

Сердце рухнуло куда-то в пропасть, но я все равно смогла выговорить:

– Ого…

Сглотнула, отпила из стакана, и, чувствуя, как задыхаюсь, и начав играть на грани фола, потрясенно спросила:

– И… давно… вы двое вместе?..

Я спросила, я выговорила это с трудом, но мысли… Вот передо мной князь вполне половозрелой наружности, и у него, судя по словам Навьена, никогда не было жен, а когда жена потребовалась… Жену для Даркана выбирал Навьен! Самому князю это даже не было интересно… И князь, как не раз говорил тысячник, ему очень дорог, и… И что если личный секретарь знал об этой особенности их «отношений», и сделал все возможное, чтобы подсунуть князю Ивгену Женьер, которая, даже догадавшись, смолчала бы, ради сохранения своего статуса? И тогда, получается, личный секретарь просто заботился о господине? И… как же это…

– Ты!!! – прошипел, поднимаясь, князь.

Из него тут же вылезла дымчатая субстанция, окинула меня внимательным взглядом, и задумчиво произнесла:

– А что, неплохая теория. Хм, странно, что я сразу не догадался.

– Испарись! – прорычал Даркан.

Субстанция испарилась, на прощание подмигнув мне.

А разъяренный князь молниеносно покинул столовую, хлопнув дверью.

И вот после этого, я взяла бокал со смузи, потянула действительно ягодное содержимое, и да – хорошо, что Навьен о трубочке подумал, ибо есть с этими клыками действительно было бы малоудобно.

– Каиль, ты что сейчас провернула? – прошипел вампир.

Блин, я бы сказала, но ты же меня потом сам прибьешь!

Продолжаю безмятежно пить смузи.

– Что за теория? – Навьен наклонился, упираясь рукой в стол. – О чем ты думала?!

Пожав плечами, улыбнулась, всеми наращенными клыками, и милостиво призналась:

– Тебе лучше не знать.

На самом деле можно было ответить: «Я никогда не рискну тебе об этом рассказать», но к чему слова, если я и так не рискну. Реально не рискну. Зато стало ясно, что князь молод. Действительно молод – думать о том, что скажет кто-либо, и психовать по данному поводу, свойственно только молодым.