Шрифт:
Понедельник, 30 октября 1961 года, Нью-Йорк
В этот день, 30 октября, случилось неожиданное событие для полковника Фейхи — сотрудника американской военной миссии при Военно-штабном комитете (ВШК) Организации Объединенных Наций. После семи вечера в офисе раздался телефонный звонок. Подняв телефонную трубку, Фейхи услышал взволнованный мужской голос:
Это говорит полковник Генерального штаба Вооруженных сил СССР Дмитрий Поляков [1] . Начальник секретариата советской военной миссии при ВШК.
1
По показаниям Д. Ф. Полякова в процессе следствия в Следственном управлении КГБ СССР.
— Здравия желаю, мистер Поляков, — поспешно ответил американец. — Слушаю вас.
— Мне необходимо по неотложному делу встретиться с руководителем вашей миссии генералом О’Нейли…
Фейхи почувствовал в голосе русского полковника большое волнение и подумал о том, что, наверное, произошло что-то непредвиденное, из ряда вон выходящее. Поначалу он несколько растерялся, потом вежливо ответил:
— Хорошо, я доложу о вашей просьбе генералу, но только завтра. Сегодня его в офисе не будет. А что у вас случилось?
Наступило короткое молчание: теперь уже Поляков растерялся, не зная как лучше ответить. Дыхание его в трубке заметно участилось, и он тихо, с некоторым раздражением, обронил:
— О том, что у меня случилось, я расскажу вашему генералу. — И он положил трубку, даже не попрощавшись с американским полковником.
Подойдя к окну, Поляков вдруткак-то особо остро почувствовал свое одиночество, и как будто все вокруг него стало ненадежно. В голове возникли большие сомнения: «Стоило ли говорить Фейхи о своем намерении встретиться с руководителем американской миссии генерал-лейтенантом О’Нейли? И при этом еще подчеркивать: по неотложному, важному делу? Не дай бог, этот Фейхи проболтается кому-нибудь из знакомых советских граждан, командированных на работу в ООН?!»
После таких тягостных размышлений ему стало страшно, как будто после звонка в офис американского генерала за его спиной начали совершаться какие-то сделки и его самого уже продают кому-то.
На самом деле так оно и было. В тот же вечер, 30 октября, полковник Фейхи позвонил в Федеральное бюро расследований США и сообщил о коротком телефонном разговоре с советским полковником Дмитрием Поляковым.
Среда, 1 ноября, ФБР
В среду утром руководитель советского отдела контрразведки ФБР Джеймс Нолан проснулся с сильной головной болью. Она явилась следствием неспокойной ночи и мучивших его кошмаров до самого рассвета, а потом и размышлений о загадочном звонке советского полковника в резиденцию генерала О’Нейли. «Что нужно этому русскому? Почему он не сказал, для чего нужна ему эта встреча с высокопоставленным официальным представителем США в ООН? И вообще, кто он — этот русский? “Чистый” военный дипломат или разведчик?» Решив, что многое должны прояснить материалы слежки за ним и, возможно, имеющееся на него досье в архиве, Нолан немного успокоился. Потом торопливо побрился, порезавшись при этом, что с ним случалось редко, принял холодный душ и, чтобы не тратить время на приготовление завтрака, сразу приступил к решению служебных вопросов: набрал номер телефона Дэвида Мэнли [2] — специалиста ФБР по Советскому Союзу.
2
Имя и фамилия изменены.
Тот ответил не сразу. Услышав сонный, глухой голос Мэнли, Нолан, не извиняясь перед ним за ранний звонок — не было еще и восьми утра, с раздражением предупредил его:
— Ты должен быть у меня сегодня между десятью и половиной одиннадцатого со всеми материалами, которые должен был вчера собрать в архиве.
Ответа не последовало.
— Ты меня понял?
— Да, мистер Нолан, — еле слышно ответил Мэнли заспанным, вялым голосом.
Этот тихий, вялый горивел начальника отдела в бешенство:
— Так у тебя есть что докладывать или нет?!
— Есть.
— Ну хорошо. Я жду тебя.
Ровно в десять Дэвид Мэнли вошел в кабинет шефа и, положив перед ним толстую папку с документами, направился к сидевшему за приставным столом мужчине лет пятидесяти. Это был известный в ФБР разработчик острых операций, направленных против Советского Союза Джон Мори [3] . Исполненный достоинства высокий, седовласый Мори поднялся из кресла, сделал шаг навстречу Мэнли и, крепко пожав ему руку, спросил:
3
При допросах в Следственном отделе КГБ Д. Ф. Поляков называл его Джоном Муром.
— Ты ознакомился уже с материалами этой папки?
— Да.
— Прекрасно, — отозвался Мори, затем повернулся к читавшему сводки наружного наблюдения Нолану и громко, чтобы тот услышал, спросил: — А может, мы послушаем Дэвида, что интересного содержат принесенныеим сводки? Я говорю это к тому, чтобы мне не тратить потом время на ознакомление с ними.
Нолан, отложив в сторону папку, откашлялся и сказал:
— Я согласен с тобой, мистер Мори. Пожалуйста, Дэвид… Можешь сидя докладывать.
— Спасибо, мистер Нолан. Основываясь на досье, которое было заведено нами в маепятьдесят первого года, и на сводках наружного наблюдения тех лет, а также прошлого и нынешнего года, у меня нет сомнений, что полковник Поляков является советским разведчиком.
Джон Мори и Джеймс Нолан удивленно переглянулись.
— А теперь позвольте мне изложить свои доказательства, — продолжал Мэнли. — Я постараюсь быть очень кратким.
— Нет, давайте лучше поподробнее, — возразил начальник отдела.