Изменение отношения ко мне других студентов было сразу заметно, когда я вышел из джипа. Большинство людей смотрели на меня с некоторым интересом, но затем их выражение лица сменилось удивлением и перешло в недоверие. Изменения в моей внешности оказались настолько радикальными, что большинство людей сначала даже не узнали меня. Этот эффект даже усилился, когда я оказался внутри и передвигался без куртки.

Однако самым лучшим была реакция, которую я увидел на лице миссис Дженкин, когда вошел в ее класс английского языка. Жена тренера Дженкинса, человека, который хотел меня отчислить, а затем отказался позволить мне учиться на водителя в школе, похоже, оценила мою внешность. Когда я вошел в класс, она сначала едва успела поднять голову, чтобы бросить быстрый взгляд, но затем оглянулась. Некоторое время она пристально смотрела на меня, приподняв одну бровь. Я не был уверен, был ли это мой новый внешний вид или она пыталась решить, нарушает ли моя новая одежда школьный дресс-код, но с тех пор она все время бросала на меня косые взгляды. Разительный контраст с тем, как она обычно игнорирует меня, как только может. И всякий раз, когда наши взгляды встречались, она подсознательно закладывала волосы за ухо.

Женщине было под тридцать, и она держала себя в замечательной форме. Возможно, это результат того, что она жена учителя физкультуры и футбольного тренера. Всякий раз, когда я осматривал ее и говорил об этом не так деликатно, как мне бы хотелось, я мог бы поклясться, что на ее губах играла легчайшая улыбка. Я не знал, будет ли у меня когда-нибудь с ней шанс, но если бы он был, я бы воспользовался им с большим удовольствием. И не просто как своего рода расплата тренеру Дженкинсу, хотя это было бы приятным небольшим дополнительным бонусом.

После того, как я закончил школу, я пошел в Гудвилл за своей старой одеждой. Оказывается, они принимают абсолютно все. Даже если они не могут перепродать мои порванные и изношенные вещи, они отдают их переработчикам текстиля, чтобы они не попадали на свалки. Меня устраивает. Потом я отправился на работу. Войдя в здание, я вскоре понял, что Тесс действительно выбрала одежду, которая идеально подходит для работы.

"Хорошая рубашка!" Я услышал это от парня, который носил точно такую же рубашку, как и я, и через две минуты услышал: «Хорошие штаны!» от парня, который носил точно такие же штаны. Однако, когда я вошел в свой офис, мне хотелось не зайти в «Гудвилл» перед тем, как пойти на работу, чтобы мне было во что переодеться.

Они выбросили в комнату, казалось бы, все запасные части оборудования. Десятки клавиатур и мышей, старые ноутбуки, мониторы и три большие коробки, набитые разными кабелями. К моему большому удивлению, я также нашел несколько движущихся коробок, полных запасных аппаратных компонентов, таких как голые видеокарты или выброшенные материнские платы.

Я понятия не имел, как они накопились, но моей следующей задачей было разобраться во всем этом, и там было чертовски пыльно. По крайней мере, кто-то разместил в глубине комнаты еще несколько полок… хотя сначала мне пришлось их собрать. Я вставил беруши и следующий час провел, собирая металлические полки. Затем я сделал перерыв, сел за стол и откинулся на спинку стула с закрытыми глазами.

Я даже не успел прослушать песню целиком через беруши, как почувствовал, как что-то дергает мою молнию под столом. Я немного отпрянул, прежде чем посмотреть вниз и увидеть, как голова Тесс высунулась из-под стола и смотрела на меня с озорной ухмылкой на губах, в то время как она отказывалась выпускать мои штаны. Когда я вынул беруши, она притянула мою промежность к себе.

«Не смей отходить от меня! Я всегда хотела это сделать». — радостно скомандовала она.

" Ты же знаешь, что я не могу запереть дверь, да?"

Это заставило ее задуматься на секунду. Но затем она закусила нижнюю губу, как и накануне вечером, похоже, пришла к выводу и продолжила.

«Нет… но я хочу тебя! Возможно, это будет очень весело!» она усмехнулась, так как только что расстегнула мой ремень и теперь работала над самими штанами.

«То, как остальные смотрели на меня вчера, когда мы уходили, они, наверное, уже знали. Или, по крайней мере, подозреваю. Я напомнил ей о том, что сказал накануне вечером, но тогда она ничего не прокомментировала.

"Возможно." - сказала она, когда она, наконец, немного стянула с меня штаны и схватила мой теперь уже твердый член. «Но, может быть, мне даже нравится мысль о том, что они знают, что этот огромный кусок вкусного, молодого и энергичного мяса — мой!».

Я понял, что для нее самым привлекательным во мне было то, что я был намного моложе ее. Я также знал, что она просто тешит мое эго, чтобы заставить меня согласиться с этим. Что я могу сказать? Видеть мой член поверх ее лица было очень эффектно.

Сначала она поцеловала кончик, затем несколько раз нежно поцеловала весь стержень и, наконец, начала сосать кончик, как леденец. Она посмотрела на меня своими большими карими глазами, пока я одобрительно стонал, а затем начала покачивать головой вверх и вниз, вращая рукой у основания моего члена круговыми движениями. Это было так же хорошо, как и накануне, и привязанность, которую я испытывал к ней, возросла в десять раз. Мне оставалось только положить руки на ее впалые щеки. Не для того, чтобы направлять ее в ее движении, а просто для того, чтобы увеличить количество контактов между нами и больше почувствовать ее. Каким-то образом это заставило ее посмотреть на меня с озорной улыбкой.