— Может все-таки домой скатаетесь? — Заметил Синяев. — Татьяна никуда отсюда не свалит…

Тот, казалось, не обратил на предложение внимание. Его беспокоила неясность. Оставались вопросы без ответов. Нарастало и волнение. Отчётливое беспокойство, природа которого казалась совершенно чуждой железному самообладанию Антона. На что оно было похоже? На потерю. На чувство утраты того, чего никогда уже не вернуть…

— Как же Дубильщик до всего этого дошёл? — Прервал молчание Синяев. — Неужто он не понимал, что начнётся следствие, наедут следоки, эксперты, начнут всех допрашивать…

— Да, но не забывайте, что никому и в голову не могла прейти идея о том, что в те места забрался Дубильщик. — Возразил следователь. — Более того, он кое-что знал о деятельности Татьяны. Скорее всего она, в какой-то момент, пришла в себя, и будучи пленницей, начала угрожать Столетову расправой. Мол, «чувак, ты в самое осиное гнедо влез»! Это подсказало ему следующий ход. Он перекидывает моё внимание на деятельность Татьяны. Перво-наперво, заставил меня поверить в её полное отсутствие. Он вбивает в календарь её телефона поездку заграницу. Удачный ход. Далее. Переключает камеру наблюдения над столом со своего мобильника на её. Подбросил мне записку с угрозой, чтобы я автора бросился искать. Что я и сделал: нашёл камеру, обратил все силы мысли к тем, на кого вообще не следовало обращать внимания, начал лихорадочно выделывать логические фигуры, и проникся большим доверием к тому, кто ко мне был наиболее «ласков». К Захарову. Дальше — хуже. Мои изыскания начали нагнетать обстановку среди наиболее чувствительных гостей и взорвали их терпение. Сначала Давыдова, потом и Юрия «Тромбона».

Тут Антон осёкся, услышав знакомый позывной своего телефона. Пришла фотография Столетова. Они оба глянули на портрет, сделанный для паспорта в девяносто восьмом году. Прищуренные глаза, бородка, лысинка. Лицо хоть и молодое, но та же хитрость…

— ОН! — в один голос провозгласили они.

Следователь откинулся на спинку стула и широко открытыми глазами уставился на свои туфли. Синяев понаблюдал за тем, как тот стучал тонкими пальцами по колену, дёргая носками ног.

— Жмут? — робко поинтересовался он.

Тот, словно от неожиданного щелчка, снова «включился» в режим коммуникабельного настроя.

— Непонятно несколько моментов. — Медленно произнёс он, сверля взглядом пыльную кожу туфлей. — Первый. Очевидно, что где-то до того, как Столетов забрал Татьяну из ресторана, она успевает вспомнить о забытом телефоне. Забытым дома. Она просит Андрея, Сашиного знакомого сбегать туда, на пустошь. Именно это и убедило меня в том, что изначально, она не собиралась туда возвращаться. Но сейчас, когда нам известно, что Татьяна всю заварушку планировала и собиралась принять в ней самое непосредственное участие, а камеру наблюдения установил Столетов, возникает вопрос…

— Зачем ей нужен был телефон? — Синяев, со свойственной ему резонностью, перебил Антона. — Бабье завихрение! Вот нужен ей сейчас и больше никогда.

— Ага. — Следователь скрестил руки на груди. — Надо бы с дамочкой об этом посудачить на днях. Может у неё, действительно, давление перескочило? Второй момент. Столетов знал, что настоящий Захаров придёт в себя и, возможно, до того, как полиция покинет дом на пустоши. На что он надеялся?

— Наглость.

— М-да.

— А может, он надеялся заткнуть тому рот до того, как тот оклемается в больнице?

Вопрос прапорщика Антон принял серьёзно. Он оторвал взгляд от туфель и глянул в глаза Синяева.

— Если Вы правы, — сказал он, — то каким образом он собирался покинуть дом на пустоши до того, как я решил бы всех отпустить?

— Надеялся на напарника?

— Или напарницу.

Игра снова начинается.

В коридоре больницы раздались шаги, тяжёлые и лязгающие. Прибыла команда Антона. Трое молодых спеца в футболках и военных башмаках. Их сняли с полевой тренировки.

— Волчков, — с ходу обратился следователь с самому высокому из трёх. — Ты дежуришь у палаты. Никитин — у входа в больницу. Ты, Желтухин, сидишь в машине. И не спать! Докладывать обстановку каждый час. Запомните, Татьяна Моловец — единственный свидетель, который может указать на суде в сторону Дубильщика.

Без долгих объяснений, дав ещё пару коротких инструкций, следователь покинул здание. Компанию ему составил Синяев.

— Ну что, Антон Артурович. — Усмехался прапорщик на уставший вид следователя. — Теперь можно и на вечеринку, жену «свежим» видом удивить?

Тот погладил щетину на щеке и махнул рукой.

— Да, её маркетинговое собрание, наверное, уже закрылось.

Тот с пониманием покачал головой.

— Езжайте домой! Примите душ, закажите шашлычки с вином… или ещё лучше, сводите даму в какой-нибудь мини-кинотеатр на хорошее стереоскопическое кино!

Антон не спорил. Глянул на часы. Пять вечера. Может удастся закончить бумажную волокиту к восьми и задобрить жену новостями о том, что он раскрыл банду наркодельцов, да ещё и Дубильщику хвост прищемил… Постой-ка. Мини-кинотеатр? Минуточку! Антон вынул смартфон и глянул на строку пропущенных сообщений. Пусто. Лана не звонила ему уже более трёх часов.