Бригадир нашел меня сам, он показал мне, откуда надо транспортировать контейнеры с рудой. Ну, натуральные вагонетки из угольных шахт, разве что выглядят более совершенно. В каждый такой контейнер помещалось килограмм пятьсот-шестьсот не очень крупных камней, выбираешь свободный и толкаешь его под раструб, нажать на кнопку, и строго отмеренное количество руды высыпается в контейнер, ни больше, ни меньше. Пылюка летит во все стороны, без маски находиться тут было бы невозможно. Как только контейнер наполнен, толкаешь его по проторенной в пыли дороге в сторону автоматической обогатительной фабрики, в которую и надо вставить контейнер, делать это лучше очень точно и с небольшого разгона. Потом он подхватывается манипулятором, и вагонетка перемещается куда-то внутрь, а на выходе контейнер выходит уже пустым и надо толкать его обратно, в час надо сделать четыре ходки. Все эти тонкости я познал на собственной шкуре, когда не смог с первого раза попасть в приемный отсек фабрики, пришлось корячиться и целиться снова. Тут мне мой прокачанный навык стрельбы почему-то не особо помог.

Отработал до обеда, и когда прозвучал сигнал, вместе с другими работниками поплелся в сторону столовой, только тут я смог снять с себя маску и с наслаждением вдохнуть чистый воздух, тут же удалось помыть руки и, отстояв очередь к синтезатору, благо, она была не особо длинной, взять свою пайку. На обед полагалось две тарелки и всё тот же стакан напитка. Проглотив пищу и скормив утилизатору остатки, я пошел обратно и таким же макаром отработал до конца смены, вымотался я при этом изрядно. Суточная пайка далась мне нелегко, если так и дальше пойдет, то моя жизнь превратится в унылое существование.

После сигнала, означающего окончание смены, мы направились в санитарный блок, стянув с себя грязные комбинезоны, заключенные посетили душ, где удалось смыть с себя въевшуюся в кожу тонкую пыль. Потом переодевание в свою одежду и дорога через пропускной пункт, тут нужно было приложить браслет к считывателю, и на него поступила информация об отработанной смене и количестве приемов пищи, которые мы заработали. Дорога в свой сектор оказалась тоже несложной, тот же гравилифт доставил меня в тот же зал, где и происходило распределение. Немного поплутав по коридорам, я все-таки нашел свой сектор и успел к ужину, поел и поднялся на второй ярус. Тут что-то мне не понравилось, недалеко от моего номера стояло несколько человек, хотя вокруг места было много. Помня о предупреждении Гизо, я решил пройти мимо, но внутри уже сжалась пружина, что-то во взглядах этих зэков мне не понравилось, и я оказался прав.

– Эй, тормози, – послышался окрик, и один из мужиков перегородил мне дорогу.

– Чего надо? – не слишком любезно поинтересовался я, уже оценивая их боевой потенциал.

– Должок за тобой. Ты нашего товарища завалил, а он нам был должен. Сорок паек, между прочим. Так что теперь этот долг за тобой, – осклабился один из них со шрамом на левой щеке.

– А ты не хочешь у него сам лично долг потребовать? – спокойным тоном спросил я, доставая из кармана пластиковую ложку, – могу поспособствовать. У меня еще рейтинг опасности не сильно поднялся. Есть, куда расти.

– Кажется, ты не понял, с кем имеешь дело, Шустрый. Тут все под нами. Будешь бузить, проживешь недолго.

– Ты мне не ответил, а это очень невежливо, – протянул я и начал считать, тыкая пальцем в арестантов, – пять, десять, пятнадцать, двадцать. Нет, перебор, придется двоих оставить в живых.

Мужики подобрались и немного отодвинулись от меня.

– Ты кого напугать решил, сопляк? – прошипел старший в этой шайке.

– Кто из вас хочет жить? – спросил я и осмотрел тяжелым стылым взглядом мужиков, все еще крутя в пальцах ложку.

– Зря ты грубишь. Я это запомню, Шустрый! – прошипел мужик со шрамом и махнул рукой своим товарищам, – пойдемте, пусть пока живет.

Я не стал их останавливать, и они обошли меня стороной, направившись к выходу из отсека. Может, и стоило показать сейчас свои зубы, но, немного подумав, я все-таки решил пока свой рейтинг опасности не обваливать. Камера встретила меня молчанием, не могут они не знать, что на входе меня поджидали.

Я оглядел мужиков, сидящих за столом, и улыбнулся, видя их напряженные лица:

– Вечер в хату, товарищи сидельцы.

– Здравствуй, Шустрый, как первая смена, понял теперь, как тут все устроено? – спросил Румб.

– Нормально, но что-то надрываться так бесконечно долго мне не хочется, но ты ведь не об этом хотел спросить.

– Да, Шустрый, Шрам по твою душу заглядывал. Мы же говорили, что они так просто этого не оставят. Что с ним решили? – прямо спросил у меня Гизо.

– Ну, как видишь, никого из них я не убил, хотя очень хотелось. Ушли, но думаю, попробуют что-нибудь против меня предпринять.

– Да, эти могут, тут ведь понимаешь, необязательно напрямую тебя убивать, достаточно спровоцировать тебя и обвалить тебе рейтинг опасности, тогда тебе или на Арену идти, или система тебя в утиль спустит.

– А тут давай поподробнее, Румб, как они могут меня спровоцировать? – заинтересованно спрсил я у разговорчивого заключенного.

– Да как, найдут должников, тут таких много, заболел, не смог на работу выйти, а есть-то надо, вот и лезут в долги, а потребовать с них всегда можно. Вот и натравят на тебя пару тройку таких. Ты их завалишь и всё. Двадцать баллов накопил, и здравствуй, Арена.