— Лучше? — спросила Лу, когда мое дыхание нормализовалось, а сердце перестало отбивать бешеный ритм.

— Оказывается, когда рядом любимый человек, такие моменты пережить чуточку легче, — хмыкнув, произнес я. Оторвав ладонь девушки от своей груди, поцеловав ее в губы. Постепенно такое взаимодействие становилось нормальным. Лилу все меньше смущалась и меня это радовало. — А если серьезно, ты мне очень помогла не утонуть в собственных мыслях, — прошептал, притягивая Лу для объятий.

— Хоть что-то хорошее, — произнесла девушка и повалила меня обратно на кровать, все так же оставаясь в моих руках. — Ты никогда не рассказывал о своих кошмарах. Не хочешь сейчас поделиться?

Это правда. Я всегда отмахивался и говорил, что кошмары, связаны с катастрофой унесшей жизни моих родителей. Лилу знала эту историю кратко, по сути, как и я не особо знаком с ее болезненным прошлым. Чем чаще и откровеннее были наши разговоры, тем больше выяснялось новых нюансов. О которых мы либо не говорили, либо даже не подозревали об их наличии.

— Мой кошмар, это повторение того дня, — внезапно, для самого себя, дрожащим голосом, сказал я. Даже на терапии у Мистера Бруно, контракт с которым был разорван, говорил об этом только однажды. Мужчина тогда выслушал меня и сказал, что тут надо к психиатру, чтобы мне выписали снотворные. Больше эта тема не поднималась. — Только вот начало бывает разное, но конец… Он всегда один и тот же.

— Расскажи, все что помнишь, подробно, — приподнявшись на моей груди, попросила девушка.

— Родители сидели на передних сидениях, — вспоминая сегодняшний сон, начал я, прикрыв при этом глаза. — Они о чем-то говорили, я в это время изучал планшет, который мне подарили накануне. Когда ко мне обратилась мама, я отвлекся от планшета и посмотрел на нее, — сглотнув, попытался прогнать образ изувеченной матери из головы. — Все произошло внезапно. Кто-то нашу машину толкал, воздушные подушки отказали, и мы полетели к ограждению, что не выдержало и… Я потерял сознание, очнулся, когда салон уже наполнялся водой… — говорить становилось тяжелее, губы дрожали, а в горле то и дело застревал ком, который приходилось прогонять кашлем. — Сначала все как я помню. Мама пыталась меня успокоить, папы уже не было в живых… — слезы пытались вырваться, душили меня и не давали продолжить рассказ. В груди снова вспыхнула вся боль, та которую я неоднократно испытывал и тщетно пытался подавить все эти годы.

— Я рядом, — тихо прошептала Лу, положив свою ладонь мне на щеку. Я почувствовал, как ее палец что-то стер с моего лица, скорее всего это была слеза.

— Дальше начался ад… — и я рассказал подробно, что именно мне говорили лже родители, как их костлявые руки пытались забрать меня с собой. На моменте, когда я тонул, а вокруг ничего не было и голова переполнена мыслями о том, как же хочется жить, вовсе не смог сдержаться. Обжигающие слезы вырвались из меня, жгли глаза и кожу, заставляя часто дышать и кривиться от невыносимой боли, что сопровождала каждое пробуждение после очередного кошмара.

Лилу выбралась из моих объятий, забралась выше и прижала к себе, целуя соленые от слез щеки. А я, словно тот восьмилетний мальчишка, который запрещал себе рыдать, цеплялся за ее футболку и просто кричал от невыносимой душевной боли.

Всегда думал, если дам волю эмоциям при другом человеке, особенно если это будет Лу, то окажусь жалким слабаком. Контролировал себя физической болью или же таким же болезненным клеймом, что в большинстве своем ставил сам. Сейчас понимаю, рядом с ней могу позволить себе быть слабым, с нагой душой, к которой позволю прикоснуться только моей ВиЛу.

— Прости, я так раскис, — прохрипел я, при этом кривясь от неприятной боли в горле. На удивление мне стало легче, словно с моей души ненадолго спал очень тяжелый груз, дав перевести дыхание.

— Не извиняйся, ты должен выплескивать все негативные эмоции, — прошептала Лилу, поглаживая меня по голове и прижимая к своей груди. От нее пахло земляникой, что раскрывалась на ее теле нежной сладостью.

— Я был уверен, если ты увидишь, как плачу, то перестанешь со мной говорить, — слабо улыбнувшись, произнес я. Горло продолжало отдаваться болью.

— Почему? — удивившись спросила девушка, немного отстранившись от меня, посмотрела в глаза.

— Подумаешь, что я слабак, — неуверенно прошептал, кривясь от неприятных ощущений, которые не прошли мимо ее внимательных глаз.

— Хёну, я бы никогда не посчитала тебя слабаком, — серьезно начала она, и когда я открыл рот, чтобы возразить, девушка шикнула на меня. — Произойди это до всего, что я узнала о тебе, или же после, то моя реакция не сильно отличалась. Я осознала бы, что мой близкий и родной человек многое держал в себе, не давая этому выход. Твоя боль била тебя изнутри и создала для выхода брешь, которая становилась все больше и в конечном итоге все это вырвалось наружу. Хёну, ты человек, а значит у тебя есть чувства и эмоции, которые могут быть любыми. Поверь, проявление слабости не означает, что ты являешься слабаком. Даже сильные духом ломаются, плачут и пребывают в ужасном состоянии. Знаешь почему? — прищурившись, спросила Лу, а когда я отрицательно покачал головой, тепло улыбнулась. — Ответ до безумия банален и прост, малыш Хё. Все эти сильные духом просто люди.

— То есть… — начал было я, но мне не дали продолжить, заткнув неожиданным поцелуем.

Лилу прошлась языком сначала по нижней губе, а после по верхней. Затем нежно, словно лаская, сминала каждую, слегка прикусывая и отпуская. Чем больше мы целовались, тем смелее и инициативнее становилась девушка. Если в первое время в основном все делал я, а Лу лишь поддавалась, то теперь мы были чуть ли не на равных, и такой расклад мне нравился больше. Это чертовски заводило и возбуждало.

— Прекрати, — простонал я, ощущая в штанах напряжение и понимая, что сейчас точно не тот момент для нашего первого раза.