Фух… — выдыхаю, — я спокоен. Окклюменция позволяет разуму и разбушевавшемся гормонам прийти в норму. Замечаю, как нервно подрагивало моё правое колено, но очередное усилие воли подавляет его.

Вернёмся к письму. Хм, вроде… достаточно корректно написано и проявлено к девочке соответствующее внимание. Не считая последней строчки, конечно. Но это скорее дружеский намёк на то, что я прочитал её «скрытое сообщение».

На всякий случай всё перечитал и немного подкорректировал. Всё же, первое посещение настоящего аристократического рода! Нужно будет подготовиться, а то будет смешно, если порт-ключ вытянет меня из лаборатории, на моменте работы с тем же «Ангелом», например. Ха-ха, животики надорвать можно будет!

Надо бы и Валери написать, — мелькнула в голове мысль, вызвавшая улыбку. Нет уж, дадим Снежинке время поскучать. Это мой полноценный «вариант номер два», так что будем аккуратны, последовательны и осторожны.

Закончив с писаниной, позвал Дарвина, который откровенно скучал без дела, целыми днями занимаясь сплошной охотой. Получив послание, птица довольно нахохлилась и отправилась выполнять поручение.

Вот и хорошо. Теперь бы поработать с химерами-шпионами, исследовав возможность подключения к разуму магла на расстоянии, но для начала нужно будет их создать… Ладно, это подождёт, пока Том не отправит ко мне ребят с нужным количеством насекомых. Я же пока…

Бросаю взгляд на усача, что лежал на операционном столе. У меня очень много вопросов! В первую очередь, касательно мозга. На всякий случай, нужно будет связать магла, а то вдруг от подобной работы с него слетят закладки? Крайне маловероятно, но я не могу так глупо рисковать.

— Слушай, Оскар, — завёл я диалог с человеком, когда он был крепко зафиксирован на столе, — ты ведь наверняка осознавал что делаешь. Какие ассоциации это у тебя вызывало? Чувствовал ли ты себя, тем самым, «злом воплоти»?

Мужчина добродушно улыбнулся. Его разум был вдоволь перековеркан закладками, но он всё равно мог думать и осознавать происходящее.

— В мире нет зла, — заговорил он удивительно спокойным и ясным голосом, — только несовершенство добра, — усач не отводил взгляда, когда я начал вскрытие, решив в первую очередь осмотреть его внутренности, — я уже давно пытаюсь найти это самое «зло». Но его просто нет. Не существует как явления! Отсутствует даже такое понятие. Есть добро, а есть несовершенство добра. Есть красота, а есть несовершенство красоты. Иного не бывает. Ты… слишком юн, дабы понять это.

Может стоит включить ему болевые центры? А, пусть будет, даже интересно послушать. Всё-таки впервые «работаю» с настоящим маньяком.

— Когда ты с другом поймали меня, то этим самым совершили хороший поступок, но одновременно оставили мою семью голодать. Они не смогут содержать квартиру, будут вынуждены продать её и переехать в другое место, но денег по-прежнему не будет. Жизнь у них будет сложной и тяжёлой, а всего этого удалось бы избежать, оставь вы меня в покое.

Печаль-беда, но мне-то какое дело? Если они не смогут придумать, как добыть деньги, то умом пошли явно в тебя. Окажутся умными — найдут способ.

Я усмехнулся, что он заметил и улыбнулся в ответ.

— Да, это звучит жалко, но меньшей правдой от этого не становится. А что те дети, которые были мною убиты? Думаешь, это плохо? Считаешь это «злом»? Нет. Подумай, какая жизнь ждала их впереди? Я помог им. Избавил от этой муки: от проблем с питанием, жестокости на улицах и приютах. Думаешь, мне не рассказывали о «карцере»? Они мне всё рассказывали, каждый свой день, всю жизнь. Мне всегда всё рассказывают, никто ещё не молчал. И я никогда не молчу в ответ.

Взгляд Оскара останавливается на своих кишках, что взлетают в воздух. Кровь течёт вниз, но подхватывается телекинезом и распределяется по его телу, насыщая нужные органы кислородом и позволяя функционировать организму. А магия Жизни, что подпитывает тело мужчины, не даёт ему умереть от столь грубых действий с моей стороны.

— Получается, каждый наш поступок несёт разные последствия, разные частицы этого света и доброты. Я его проводник, несущий людям счастье и истину… Конечно, я мог бы совершать зло и стать «истинным злом», но не хочу. Я способен на большее и мог бы изменить этот мир в лучшую сторону. Только мне всегда мешали нести добро в массы…

— Ой, заткнись лучше, «добряк», напомнить, что ты с детьми делал? Оправдания об их трудной жизни не принимаются, я сам имел на них планы и ребята были бы обеспечены работой и куском хлеба. По сути, жизнь была бы не лишена своих радостей, хоть и не была бы идеальной во всём, — хмыкаю на этих словах и погружаю Оскара в сон. Всё же, болтовня объекта не стоит затраченных усилий поддержания его в сознании и с отключенными болевыми центрами.

Так, пора начал вскрытие внутренних органов. Начнём с лёгких, есть у меня к ним пара вопросов…