Вот теперь он точно посчитает меня сумасшедшей.

— Господи… Я даже не знаю. У каждого есть секреты, так ведь? — он посмотрел на меня. — Миссис Салливан… есть люди, с которыми вы можете поговорить. Нет ничего странного, что вам трудно, что вы… запутались.

Неужели я запуталась? Или впервые за долгие годы ясно осознавала все происходящее?

— Вы можете остаться здесь, если захотите, — продолжил он. — Отдохнуть.

Я поморщилась:

— Что вы хотите сказать?

Он встал, и его тень упала на меня:

— Только то, что вы, кажется, расстроены. Есть люди, которые помогут. Вам не надо ехать домой одной.

— Я не одна, — солгала я.

Он хотел сказать, что я спятила? Хотел положить меня в больницу? Ни за что! Это будет как с Патриком. И после того пожара в молодости. Меня постоянно пытались убедить, что я съехала с катушек, но я-то теперь знала, что это не так. Скорее, проблема была в том, что я слишком в своем уме. Я встала и взяла куртку и сумочку.

— Спасибо, что уделили мне время.

— Что ж, если вы в этом уверены, миссис Салливан…

— Совершенно уверена.

Он закрыл окошко на экране компьютера, и на секунду я увидела, что у него открыт почтовый ящик, в котором лежит несколько писем от Сюзанны Мэтьюз.

Я пошла к машине. Голова была полна мыслей, словно переполненный стакан. Того и гляди, потекут из ушей от неосторожного движения. Доктор Холт знал Сьюзи — наверное, он и был тем самым врачом, с которым она разговаривала, когда приехала в больницу в поисках Патрика. Но зачем ему переписываться с ней? Жаль, что я не взяла блокнот из стола Патрика. Не хотелось делать этого на глазах у доктора Холта. А вдруг я нашла бы его имя среди прочих? Что, если он замешан в делишках Патрика?

По пути к стоянке я прошла мимо врача в белой куртке. Симпатичный, седеющий. Стоял возле кофейного автомата и разговаривал по телефону игривым, смешливым тоном:

— Хорошо. Но у меня будет всего час. Хорошо?

Договаривается о свидании? С любовницей? На пальце у него поблескивало обручальное кольцо, и я подумала о его жене. Наверное, укладывает детей спать и недоумевает, почему мужа до сих пор нет дома. Наливает себе очередной бокал вина, совершенно лишний. Смотрит какой-нибудь детектив на «Нетфликс», что-нибудь о неверных мужьях, пока ее собственный благоверный крутит шашни за ее спиной. Когда слышишь истории о женщинах, которые были замужем за серийными убийцами, или о тех, чьи мужья умудряются втайне содержать еще четыре семьи, всегда недоумеваешь — как они могли этого не замечать? Не догадываться, не чувствовать? Но теперь я поняла: некоторые люди так хорошо умеют лгать, что ты им не просто веришь — ты изо всех сил поддерживаешь в себе эту веру Ты так сильно хочешь верить, что они всегда говорят тебе правду, что начинаешь лгать за них.

— Здравствуйте, Сьюзи…

Когда примерно через час после ухода полиции зазвонил телефон, у меня сердце едва не выскочило из груди. Слишком много было мелочей, которые могли меня погубить. По имени на экране я не поняла, кто звонит, но ответила на звонок, дрожа словно осиновый лист, и узнала голос доктора Холта. Ну конечно! Я же сохранила его номер под вымышленным именем, потому что не могла поступить иначе — такой я стала лгуньей.

— Э… Здравствуйте…

С чего это он решил мне позвонить? А если бы Ник оказался дома? Как бы я с ним объяснялась?

— С вами все хорошо?

— Не совсем…

С чего начать? С полиции? С Дэмьена? С Норы?

— Помните, я рассказывала вам о соседке, которая, как я думала, была замужем за Патриком? — Я все еще не могла поверить, что тебя звали так. — Так вот, я тут немного покопалась, и мне кажется, что в детстве она совершила нечто ужасное. Преступление. Понимаете, мне страшно за ребенка.

— Понятно, — осторожно ответил он.

Наверное, задумался, к чему это я. А потом сказал:

— Послушайте, возможно, вы правы. Насчет личности вашей соседки.

Он рассказал, что в больницу приходила некая Элинор Салливан и расспрашивала о муже.

— Задавала странные вопросы: не шантажировал ли кто-нибудь врачей нашей клиники, что происходит, когда поступает пострадавший после аварии. Ваша соседка — темноволосая женщина с красивыми руками?

— Это она. Она сказала, зачем приходила?

— Нет, — я услышала в трубке его вздох, и мне вдруг до глупости захотелось оказаться рядом с ним, где бы он ни был.

Я представила себе уютную холостяцкую квартиру с плотным ужином и бутылочкой хорошего красного вина. Я понятия не имела, женат он или нет. Он мог не носить обручального кольца. Мог просто жить с подругой. Или даже с другом. Я напомнила себе, что ничего о нем не знаю.

— Я забеспокоился. Она казалась… немного не в себе.

Нора ездила сегодня в Гилфорд, значит, она скоро должна вернуться домой! Что тогда? Дальше так продолжаться не может. Я не сумею притвориться, будто не знаю правды, если с ней заговорю. Но как она отреагирует, как поступит со мной, раз ей нечего больше скрывать? Вряд ли она откажется от своего зловещего плана, в чем бы он ни заключался. И я сказала доктору Холту: