— Но ведь почему-то ты пошёл к ней? Чего тебе со мной стало не хватать? Может мне стоит тоже кого-то найти? Разнообразить свою личную жизнь. Ведь я зациклилась на тебе. Больше никого не замечала. Да и когда мне? С тремя детьми. Может в этом наша ошибка?
— Нет! Не смей так говорить!
— А как? — Не выдерживаю. Голос срывается. — Я пытаюсь тебя понять. Но у меня не получается. Как можно предать человека, которого любишь? Или больше не любишь?
Смотрю на него и боюсь услышать ответ. Потому что, если «нет» — это конец!
— Люблю! Больше всего на свете!
— Тогда почему?
— Я оступился. Думал, смогу вырулить на повороте. Но всё пошло юзом… занесло.
— То есть в следующий раз, если мне захочется развеяться от проблем с кем-то другим, я тоже могу также оправдаться перед тобой?
— Нет!
— Почему?! В чём разница? Ты хоть понимаешь, что своим предательством дал мне «зелёный свет» поступать также, как ты?
Глава 1
Пятница…
Сижу в машине рядом с дорогущим рестораном. На заднем сидении притаились дети.
У меня их трое. Двое старших Кирил, шестилетка, и Вероника, которой четыре, зависли в планшетах, а вот младший семимесячный Ярик усердно грызёт игрушку. Прорезывание зубов дело нервное и отнимает много сил малыша, поэтому он пыхтит, но свою добычу из рук не выпускает.
Я нервно сжимаю руль и вглядываюсь до боли в глазах во входную дверь ресторана.
Рядом на пассажирском сиденье лежит коричневый конверт, присланный мне анонимно курьером. Набитый фотографиями.
С моим мужем…
И незнакомой женщиной…
Вот и сегодня Димка позвонил, предупредив в очередной раз о деловом ужине и о том, что задержится.
А я сижу и караулю его у ресторана.
Жалкое зрелище…
Эмоции внутри бурлят. Кровь от жутких мыслей сворачивается в венах.
Мне даже стыдно за себя. Но неведение хуже.
На деловой ужин он мог пойти только сюда. Это его любимое место, да и поблизости с банком, в котором он занимает должность Генерального директора.
Наконец двери распахиваются и на морозный воздух выходит ухоженная привлекающая внимание женщина, одетая в красивую модную шубку. И мой муж.
Наблюдаю эту картину не дыша…
Мужчина услужливо распахивает дверцу своей машины даме. Та, элегантно усаживаясь в автомобиль чужого мужа, зазывающе улыбается ему в лицо и проходится своей ладонью с длинными ярко накрашенными ногтями по рукаву. Поглаживающее движение отдаётся болью в сердце.
Ложусь грудью на руль, пытаясь сдержать рвущееся наружу сердце, и прижимаюсь губами к напряжённым рукам. Только не реветь… Этим делу не поможешь. Да и детей пугать не стоит…
Но эмоции… их так много… и они такие мучительные…
Как только муж садится за руль, и его машина трогается, у меня в кармане зимней куртки начинает вибрировать телефон.
На экране высвечивается фото, где мы с моей лучшей подругой улыбаемся в камеру. Мы там такие счастливые. Фото с нашего выпускного. Так с тех пор и стоит на её номере.
Меня немного ведёт от этого резкого контраста: там на фото счастье и беззаботность, а тут в реале горечь и растерянность.
На автопилоте беру телефон в руки и смахиваю зелёный кружочек вверх.
— Алло, Настюх! Слышишь меня?
— Да. — Глухо, не узнавая свой голос, отвечаю я.
— Ты можешь говорить? Уложила своих спиногрызов?
Прокашливаюсь и делаю повторную попытку извлечь из парализованного горла звук.
— Да, могу.
Не вдаюсь в подробности, где я и уложила ли детей. Я ещё не осмыслила всё, что происходит в моей жизни. На это уйдёт время.
— Ну слава богу. А то с тобой, как с президентом, надо всё время подыскивать и согласовывать удобный момент для переговоров.
Да, я уже шесть лет себе не принадлежу. У меня всё время кто-то плачет, истерит, хочет в туалет, поцарапался или спит.
И Мила постоянно мне за это высказывает. Но я закрываю на её ворчание глаза. Это же Мила. Она всегда найдёт повод поворчать. Такой уж у неё характер.
— Твой муж снова задерживается? — Прошибает меня словно молния вопрос подруги. И столько в нём сарказма…
Раньше я не обращала внимания на интонации Милы. А сейчас они царапают и обливают свежую рану чем-то едким. Так, что саднит…
— Да, на работе, деловой ужин. У него там кажется сложный контракт с чехами.
— Господи, Настя, филиал банка в Чехии уже давно построен, все бумаги составлены и подписаны. — С упрёком выговаривает девушка. Она работает в фирме моего мужа. Это я попросила его в своё время помочь подруге. — Ты вообще кроме своих каш и подгузников хоть чем-то в жизни мужа интересуешься?
— Вот как. Димыч не говорил.
— Конечно, не говорил. Ему выгодно, чтобы ты думала по-другому. Я тысячу раз намекала тебе на это. А ты всё в облаках витаешь. Так вот знай теперь, что нет никакой срочной работы. Баба там на стороне. Открой уже глаза. А то говоришь тебе, говоришь, что не может мужик так часто по работе задерживаться. А ты, как малахольная, всё Димыча своего защищаешь. Кобель твой Димыч. Гони его в шею.
Не могу больше слушать. Сбрасываю вызов. Нестерпимо жжёт внутри. Сжимается так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть, словно лёгкие уменьшаются в объёме.
Подруга всегда едко отзывается о моём муже. У них взаимная нелюбовь. И я к этому уже привыкла. Лавирую между ними, стараясь сгладить углы. Но сейчас…
Сейчас слишком мучительно…
Разворачиваюсь и аккуратно еду обратно домой.
К моменту как добираюсь до знакомой многоэтажки, Ярик засыпает в автокресле.
Отношу его на руках домой. Старшие семенят за мной. Как утята за своей мамочкой уткой.