Истории с последней парты: Уроков не будет! Всего одиннадцать! или Шуры-муры в пятом «Д»
Две повести, вошедшие в этот сборник, давно заняли почетные места на книжных полках – и в семьях, и в библиотеках. И это не удивительно! Ведь Виктория Ледерман блестяще умеет описывать переживания героев и подсказывать им лучший выход из ситуации.
Ранее оба произведения выходили двумя отдельными книгами. Новое издание мы подготовили по просьбам читателей.
Рассказы из сборника «Уроков не будет!» посвящены ученикам младшей школы, с первого по четвертый класс. Что объединяет робких первоклассников с ветеранами из четвертого «Б»? Неисправимых хулиганов с крепкими хорошистами? Все они в восторге от фразы «Уроков не будет!» – даже те, кто любит учиться!
В центре второй повести, включенной в сборник, вечный сюжет – любовь.
«Всего одиннадцать! или Шуры-муры в пятом „Д“» написана в форме чередующихся монологов трех главных героев. Ради любви – первой в жизни! – Егор и Никита готовы купить на скопленные деньги огромный букет цветов, засыпать единственную-неповторимую подарками, чудом достать билет на желанный для нее концерт! Вот только влюбились друзья в одну и ту же девочку – новенькую в пятом «Д», Ангелину…
Итак, самое время погрузиться в чтение: дружба, прогулы и даже любовный треугольник – у Виктории Ледерман любые приключения всегда увлекательны!
Уроков не будет
Первый класс. Маргарита и дядька Пират
Поиграть с «открученной» головой не удалось – в зале появилась тетька Лохмотька. Маргарита юркнула в шкаф для одежды, но дверцу за собой прикрыть не успела.
– Кто трогал манекен? – гневно заговорила тетька Лохмотька. – Сколько раз говорить: учебные головы не предназначены для игр! Они слишком дорогие. Дубровина, Катя, где ты там? Это ты опять привела с собой ребенка? Тут салон красоты, между прочим, а не детский сад!
Голос у нее был громкий и резкий, лицо – жутко раскрашенное. А на голове – целая копна волос, от чего голова казалась огромной и пушистой, как дворовая кошка Пуська. Она тоже так раздувалась и становилась похожей на меховой шар, когда к ней подбегала овчарка с первого этажа.
«Настоящая Баба-яга, – подумала Маргарита, из своего убежища глядя на сердитую мамину начальницу. – У нее, наверно, нюх на детей. Она их за пять километров чует. Ловит, а потом ест по ночам».
– Вот ты где, красота ненаглядная! – обрадовалась тетька Лохмотька, вытягивая Маргариту из шкафа. – Давно не виделись! Что ты опять здесь делаешь?
– Маму жду, – буркнула Маргарита, вырываясь. – Пусти!
– Иди домой и жди. Мама отработает смену и придет.
– Не пойду. Я хочу здесь, с мамой.
– Поглядите на нее! Хочет она! – возмутилась тетька Лохмотька. – А если все мои мастера будут своих детей с собой приводить? Что здесь начнется?
– Извините, Анжела Робертовна, – виновато заговорила мама, прибежав из другого зала с ножницами в руках. – Я ей говорила не приходить. Маргарита, мы же с тобой договорились.
– Не договорились, – сказала Маргарита. – Я не пойду домой.
– Маргарита! – застонала мама.
– Избаловала ты ее вконец, Катерина, – покачала головой мамина начальница. – Ей только шесть лет, а она тебе уже на голову села.
– Мне семь, между прочим. – Маргарита показала ей язык.
– Вот-вот, ей семь, между прочим, – сказала тетька Лохмотька маме. – Как она у тебя осенью в школу пойдет – не представляю.
– Не пойду я ни в какую школу! – крикнула Маргарита и громко хлопнула дверью.
Маргарите уже давно исполнилось семь лет, в середине ноября. Мама собиралась отдать ее в школу в прошлом году, когда до семи оставалось всего два месяца. Но не смогла. Маргарита не захотела. Мама подумала-подумала и махнула рукой.
Сказала: «Ладно, посиди еще годик, время есть». Маргарита надеялась, что и в этом году будет то же самое. Мама поуговаривает-поуговаривает и бросит. Но в этом году она почему-то никак не отставала. То есть отставала на время, а потом снова заводила разговор. Идут они, например, мимо трехэтажного большого здания, а мама и говорит:
– А вот это твоя школа, Маргаритка. Здесь ты будешь учиться.
Или читает мама ей сказку на ночь, бросает на самом интересном месте и болтает по телефону целых полчаса. Маргарита ходит вокруг нее и дергает ее за руку, а мама отвечает:
– Вот пойдешь в школу, научишься читать, и не надо будет меня ждать. Возьмешь и почитаешь сама.
Маргарита не могла понять: чего она все никак не успокоится? Ведь ее всегда было очень легко уломать. Вот хотела мама отвести Маргариту в музыкальную школу – и не отвела. Ничего у нее не получилось. Хотела на фигурное катание отдать – и это не вышло. Да и в детский сад Маргарита наотрез отказалась ходить. Она по несколько часов рыдала в раздевалке, вцепившись в дверную ручку. Мама не выдержала и через неделю сдалась. И стала оставлять Маргариту с бабушкой своей подруги, учительницей на пенсии.
Бабушка подруги очень быстро отказалась от Маргариты, сказала, что она с ней не справляется. Потом были еще две няни по объявлению, которые тоже не могли с ней сладить. Маме ничего не оставалось, как брать Маргариту с собой на работу. Но тогда мама работала в другом салоне, и начальница там была другая. Не такая противная, как эта тетька Лохмотька. И она не запрещала сидеть в кресле перед зеркалом и брать накидки, ножницы и расчески. Правда, и «открученных» голов там не было, так что ругаться было не из-за чего.
В общем, в школу Маргарита абсолютно не собиралась. Только не могла придумать, как бы попонятней объяснить это маме. А тут вдруг мама сообщила, что им надо идти на примерку.
– На какую примерку? – насторожилась Маргарита.
– Тебе будут шить форму, – сказала мама.
– Какую форму?
– В которой ты будешь ходить в школу.
– Мама! – воскликнула Маргарита. – Мне не нужна форма. Я не буду ходить в школу. Я тебе тысячу раз говорила!
– Ну, Маргаритка, это очень хорошая школа, – заторопилась мама. – И ребята все хорошие… И учительница добрая, детишек любит.