Честно, не верится. Неужели граф Сухров явился как мой спаситель? Прямо сказочный Бэтмен. Мне от этой мысли стало смешно. Нет, все еще имелись опасения, будто не все здесь гладко, и явление Еграма, может как-то согласовано с «Стальными Волками». Ладно, буду иметь это в виду. Но на данный момент порцию отличного настроения бывший враг мне подбросил. При чем такую, что грудь распирало от радости.

Сухров недолго там возился. Заскрипели ржавые фиксаторы, и два нижних этапа лестницы с грохотом сползли по полозьям.

Даже поднимаясь по ступеням, я держал руку с магическим щитом наготове.

— Здесь сторожило двое из волков, — сказал я, высунувшись из люка. — Как с ними?

— Одного я выключил — там лежит, — Еграм кивнул на кусты возле сарая. — Второй успел сбежать. Это очень дерьмово. Он меня знает — донесет Лешему.

— И, возможно, скоро здесь будет много людей с их банды. Когда я зажег свечу, сторожа перепугались и сообщили Лешему. Времени уже прошло прилично, — сообщил я. — В общем, нужно отсюда уходить поскорее и подальше. Знаешь это место?

— Еще бы. Поэтому тебя и нашел. Знаю, они здесь не первый раз держат пленников. При мне двух девушек, не знаю для чего, потом сына какого-то промышленника — хотели выкуп. И еще было всякое, — Сухров уверенно направился по малозаметной тропе.

— Кстати, сколько сейчас времени? — полюбопытствовал я.

— Семнадцать минут второго, — отозвался Лужин, озираясь.

Луна пряталась за рыхлым облачком, и Еграм подсвечивал дорогу фонариком, хотя я бы не стал этого делать — так мы выдавали себя.

— А что случилось, после того как я остановил спиной дротики? — спросил я, и все-таки признался в вдогонку: — Вообще, я думал, что ты свернул через дворы по договору с волками, чтобы навести меня на засаду.

Еграм остановился, выключив фонарь и поглядывая по ту сторону забора. Эта улица вела сразу к Резникам, и велика вероятность, что люди Лешего могли появиться здесь. Лужин заметно напрягся, даже втянул голову в плечи, это стало заметно, как только из-за облака выглянула луна и посеребрила кусты и стены, крыши старых домов, черневших провалами выбитых окон.

— Идем, — решил Сухров. — Быстро, без разговоров дойдем до Антоновской, и там уже все расскажу.

— Там наш эрмик стоит, — вставил Лужин с некоторой гордостью, хотя речь шла о графском эрмимобиле модели «Картан».

По всему видно, сейчас Лужин нервничал, спешил уйти отсюда. Если честно, его нельзя считать трусом. Он просто как-то слишком прогнулся под Сухрова, признав его лидерство во всем. Странные у них сложились отношения. Странные потому, что Лужин не был тряпкой, сам он имел какой-никакой стержень, мог резко поговорить с равными ему и не чуждался набить противнику физиономию, иногда отхватывал сам. А вот при графе Сухрове он мягчал, терялся. И звали его, кстати, как и меня — Саша. Может поэтому я не любил произносить его имя. Отношения у меня с ним всегда были на редкость скверными. Пожалуй, самыми скверными из всех в нашей школе, гораздо хуже, чем с самим Сухровым. Но это все было, а вот как-то резко в считанные дни переменилось. Много раз я проходил через подобные переломы, когда враги вдруг перестают быть врагами или друзья, в которых, казалось бы, часть твоей души, перестают быть друзьями. Такова жизнь, и великий калейдоскоп событий очень часто открывается с самой неожиданной стороны.

Дальше мы пошли молча, не включая фонарь. Шагов за триста до поворота на Антоновский позади нас показались яркие фары — эрмимобиль. Вернее два. В этом глухом районе, где уже никто не живет лет пять, появление машин редкое, тем более ночью. Значит, кто-то от Лешего. Я не горел желанием дать волкам бой сейчас. Верно говорят, что месть — то блюдо, которое лучше подавать холодным. Полностью согласен с этим, хотя моя юная горячность в прошлом много раз играла дурную шутку, и я нарушал этот принцип.

Чтобы не попадать в свет фар, мы почти синхронно сошли с дороги, прижимаясь к стене заброшенного дома, постояли с минуту и пошли дальше. А уже на Антоновском, там, где горели огни нашего района, граф Сухров сказал:

— Этого я и боялся, что ты подумаешь, будто мы с Лужей намерено повели тебя через дворы. У тебя были все основания думать. Я же предложил пойти так, раз, почти сразу вывел на засаду. Нет, Саш, для меня это было неожиданностью еще больше, чем для тебя.

— Что произошло, когда я вырубился? — впереди на перекрестке я увидел эрмимобиль, холодно поблескивающий в лунном свете.

— Сначала из-за забора вышло трое из стаи, потом еще двое. Некоторых я знал, но это не меняло дела. У них было два остробоя: и меня, и Лужу держали на прицеле. Я же не могу бить на расстоянии, как это делаешь ты, — Сухров замедлил шаг, приближаясь к эрмимобилю. — Попытался бы поспорить, меня бы самого дротиками истыкали. И за Лужу я в ответе — я поклялся его защищать. А потом подошли остальные, которые были у колбасника вместе с Лешим. Леший сказал, чтобы мы уходили, иначе, будет как с тобой. В общем, обидно было, унизительно, но пришлось уйти. Я только сумел проследить в каком направлении тебя потащили. Когда понял, что несут к каналье, решил попытаться ночью тебя вытащить. Лужа не даст соврать: я молился Гере, чтобы тебя не убили.