Секретарь министра [Дживс и неумолимый рок]

Аннотация

Меня ожидала большая неприятность – я должен был отправиться погостить на три недели в Вулэм-Черсей к тете Агате. Должен признаться, что завтракал я с тяжелым сердцем. – Дживс, – сказал я, – мне что-то невесело сегодня. – В самом деле, сэр? – Да, Дживс, совсем невесело. – Сочувствую вам, сэр. Дживс подал яйца и ветчину, и я со вздохом принялся за утренний завтрак. – Я тщетно ломаю голову, Дживс, зачем тете Агате понадобилось меня пригласить к себе в деревню. – Не могу знать, сэр. – Не потому же, в самом деле, что она меня любит? – Нет, сэр. – Всем известно, что я ей в тягость. Каждый раз, когда, так сказать, наши пути скрещиваются, мне начинает сниться, что она гонится за мной с косырем. Она считает меня погибшим человеком и не прочь вешать на меня всех собак. Правильно я говорю, Дживс? – Совершенно верно, сэр. – А теперь категорически требует, чтобы я бросил все и немедленно выехал в Вулэм-Черсей. У нее, очевидно, есть на это свои причины. Неудивительно, Дживс, что у меня тяжело на сердце. – Нет, сэр. Простите, сэр, внизу звонят. Дживс вышел, а я со вздохом принялся за ветчину. – Телеграмма, сэр, – сообщил Дживс, снова появляясь. – Откройте и прочтите. От кого? – Она не подписана, сэр. – Вы хотите сказать… – Что внизу нет подписи, сэр. – Покажите. Странная телеграмма! Вот ее содержание: «Запомните, когда приедете сюда, необходимо встретиться как чужие». Мы, Вустеры, плохо соображаем, особенно за завтраком, и я совершенно не понимал, в чем дело. – Что это значит, Дживс? – Не могу знать, сэр. – Написано «приедете сюда». Куда это – сюда? – Телеграмма отправлена из Вулэм-Черсей, сэр. – Верно. Из Вулэм-Черсей. Это кое-что объясняет, Дживс. – Что именно, сэр? – Это не от тети Агаты, как вы полагаете? – Едва ли, сэр. – Вы правы. Тогда остается предположить, что некое неизвестное лицо, проживающее там, предупреждает меня о встрече с ним. Но зачем мне встречаться с ним, Дживс? – Не знаю, сэр. – Почему бы мне с ним и не встретиться? – Правильно, сэр. – Эту жуткую тайну может разрешить только время. Подождем и увидим, Дживс. – Совершенно верно, сэр. Я приехал в Вулэм-Черсей около четырех часов и застал тетю Агату за сочинением каких-то писем, вероятно, каверзных, с ядовитыми постскриптумами. Она посмотрела на меня не очень благосклонно. – Ага, вот и ты явился, Берти. – Да, тетя, я. – У тебя нос в чем-то выпачкан. Я вынул носовой платок. – Я рада, что ты приехал. Мне нужно поговорить с тобою до твоей встречи с мистером Фильмером. – С кем? – С мистером Фильмером, министром. Он гостит у меня. Ты, конечно, слышал о нем? – Кое-что, – вежливо солгал я. – Я вообще не вожу знакомства с министрами и мало интересуюсь политикой. – Я хочу, чтобы ты произвел на него хорошее впечатление. – Постараюсь. – Не так-то легко ему понравиться. Мистер Фильмер серьезный человек с сильным характером и терпеть не может таких разнузданных и никчемных шалопаев, как ты. Ты должен оставить свои глупые, легкомысленные выходки. Во-первых, ты бросишь курить. – О, тетя! – Мистер Фильмер – председатель Антитабачной Лиги. Потом ты не должен пить ничего спиртного. – Черт возьми! – Может быть, ты хоть в моем присутствии перестанешь употреблять жаргон пивных, бильярдных и открытых сцен? Мистер Фильмер будет судить о тебе по твоему разговору. – Но позвольте, почему я должен производить на него хорошее впечатление? – Потому, – ответила тетя Агата, строго взглянув на меня, – что я этого хочу. Я вышел от нее в самом угнетенном состоянии. Спустился в сад и… неожиданно столкнулся с Бинго Литтлем. Мы с ним старые друзья и родились почти одновременно в одной деревне, вместе учились в Итоне и Оксфорде. А с Бинго не соскучишься даже и у тети Агаты. Но я не мог понять, как он очутился здесь. Не так давно он женился на знаменитой романистке Рози М. Бэнкс и, как я слышал, собирался уехать в Америку вместе с женой читать какие-то лекции. Он сожалел, что из-за этой поездки будет лишен возможности посещать скачки в Аскоте. – Бинго! – воскликнул я. Он оглянулся, и на лице его вместо радости появился испуг. Он замахал на меня руками, как семафор. – Тсс! – прошипел он. – Ты хочешь меня погубить? – А что такое? – Ты получил мою телеграмму? – Так это твоя телеграмма? – Конечно, моя. – Почему же ты не подписал ее? – Я подписал. – Ничего подобного! Поэтому я ничего не понял. – Но ты получил мое письмо? – Какое письмо? – Мое письмо. – Нет, не получил. – Так, значит, я забыл его отправить. Я писал тебе, что приехал сюда наставлять уму-разуму твоего двоюродного братишку Томаса и что необходимо, чтобы при встрече ты делал вид, что незнаком со мной. – Но почему? – Если твоя тетка узнает, что я твой друг, она откажет мне от места. – Почему? – Как почему? Если бы ты был теткой и имел такого племянника, как ты, скажи, позволил бы ты его приятелю воспитывать своего сына? Надо сознаться, что в словах Бинго есть доля правды. Но все же он не объяснил мне всего. – А я думал, что ты в Америке, – сказал я. – Как видишь, нет. – Почему нет? – Неважно. Нет, значит, нет! – А зачем ты стал воспитателем? – Опять-таки не твое дело. Есть причины. И вбей себе, пожалуйста, в голову, Берти, что нас не должны видеть вместе! Позавчера твой доблестный кузен был пойман в кустах с папиросой, и это сильно поколебало мой авторитет. Твоя тетка заявила, что этого не случилось бы, если бы я наблюдал за чертенком как следует. Если еще она узнает, что я твой приятель, все кончено. Сейчас я дорожу местом. – Да почему? – Не твое дело. В эту минуту Бинго показалось, что кто-то идет, и он с непостижимой резвостью отпрыгнул от меня в лавровый куст. А я пошел к Дживсу поделиться своими впечатлениями.

Конец ознакомительного фрагмента.