Валя в очередной раз ушла искать своего сына и на некоторое время мы с Миланой остались наедине.

– Ты до Владика едешь? – спросила Лана.

– Да, откуда узнала?

– Мне проводница сказала.

– Понятно, - протянул я.

– Ты по жизни, чем занимаешься? – прозвучал неожиданный для меня вопрос.

Я задумался, судорожно ищи ответ:

– Вообще-то я студент, - сказал я, - учусь в МГУ на факультете филологии, изучаю иностранные языки и литературу.

– А какие языки ты изучаешь?

– Английский, немецкий и французский.

– Ты на каком курсе учишься?

– На третьем.

– А какой язык у тебя основной?

– Все три языка, что я тебе перечислил у меня основные.

– А дополнительные языки изучаешь?

– Немного говорю на польском и неплохо знаю украинский.

– Класс! А зачем ты едешь во Владик?

– Понимаешь, я взял академический отпуск, чтобы попутешествовать. Обратно хочу вернуться морским путём, если удастся найти подходящий круиз. Хочу побывать в странах юго-восточной Азии, в Индии, обогнуть Африку, затем сплавать в Америку и попутешествовать там. Если удастся, то заглянуть в Австралию и Новую Зеландию.

– Значит у тебя богатые предки, - заключила она, выслушав мой спич о путешествии. Вопрос был риторическим, поэтому я не стал на него отвечать.

– А ты чем занимаешься? – вернул я ей её же вопрос.

– А я в консерватории учусь, на отделении музыковедения.

– Это круто, - польстил я ей.

– Понимаешь, у меня абсолютный слух и я занималась скрипкой. Но однажды я поняла, что скрипачки мирового уровня из меня не получится, а роль статиста в оркестре меня не прельщала и я сменила специальность на музыковеда. Сначала ещё хотела заняться вокалом, но у меня неожиданно оказались слабые связки и на певческое отделение меня не взяли. Теперь я будущий музыковед.

Милана помолчала, потом с явной горечью добавила к сказанному:

– Одни будут вести концертную деятельность, находясь в центре музыкальных событий, другие – выступать на театральных подмостках или на худой конец сидеть в оркестровой яме и творить эту самую музыку, в то время, как третьи, навроде меня, о музыке будут только говорить или писать.

У меня совсем недавно был положительный опыт по укреплению голосовых связок. Почему бы и не повторить его? Сказано – сделано, я вытащил из памяти тот самый целительский конструкт, отправил на повторную диагностику свой магический диагност, дав ему целенаправленно задание, исследовать голосовые связки и выработать рекомендации по их усилению.

В результате потребовалось внести одно несущественное изменение в имеющийся у меня целительский конструкт и я, собрав его и запитав энергией, загрузил в ауру Миланы. Пять минут работы и всё было закончено.

– Милана, а спой для меня, пожалуйста, что-нибудь?

– Что тебе спеть?

– Да что хочешь.

Милана задумалась и вдруг запела какой-то неизвестный мне романс. Спев одну фразу, она изумлённо подняла бровь и сказала:

– Что это со мной? Максим, кажется, у меня мутация была, а теперь закончилась. Такое редко, но иногда бывает и с девушками.

Она снова запела, теперь уже арию из оперы. Она встала и, прижав руки к груди, вдруг запела на полную мощь своего голоса. Дверь нашего купе открылась и обернувшись, мы увидели в коридоре кучу народа.

Поскольку Милана замолчала, её стали просить спеть ещё что-нибудь. В результате, Милана продолжила петь свои арии ещё в течение получаса, пока мы не прибыли в Шарью, где поезд стоял 15 минут.

Я поинтересовался у нашей проводницы, где пассажиры её вагона получают горячую пищу. Жанна, так её звали, ответила, что горячую пищу можно получить в вагоне-ресторане, расположенным между 7-м и 8-м вагонами или заказывать у неё заранее. У неё есть сухие обеды, достаточно залить коробочку горячей водой и получить горячее блюдо. Просто, дёшево и сытно. Если хотите дорого и заморочено, то прошу в вагон-ресторан.

Вскоре мы с Миланой смогли оценить горячие блюда, заказанные у нашей проводницы. У меня в стазис-кармане были готовые горячие блюда, которые я закупал в Москве в ресторанах, но я не мог ими воспользоваться, потому что не смог бы дать внятных объяснений, откуда взялось такое богатство.

Незаметно подошёл вечер, и поезд добрался до города Кирова. Неожиданно для нас с Миланой наши попутчики, Валя с сыном, вышли в Кирове. Когда я спросил её, что случилось, то она ответила, что прежде, чем везти сына в Екатеринбург она должна показать его лечащему врачу.

– И что теперь, вы поедете обратно?

– Да, - ответила она, - у меня такое ощущение, что ехать дальше – только время терять. Мы возвращаемся.

В результате, мы с Миланой остались в купе одни. Раньше Екатеринбурга нам никого подселить не могли, разве проводницы наши какого-нибудь зайца могли подбросить. Ну, с этим я смогу справиться.

От Кирова поезд отошёл в половине седьмого вечера, мы с Миланой сидели на нижних полках друг напротив друга и смотрели новости по небольшому телевизору, закреплённому на задней стенке купе, отделяющего его от коридора, прямо над дверным проёмом.