– Она для меня ближе и роднее матери стала, - вытирая глаза платочком, говорила Валентина.

– А что ваша мама вам не помогает? – спросила её Милана.

– Так она у меня уже старенькая, ей 70 лет. Ей уже самой помогать впору.

– А ваш отец? – продолжала допытываться Лана.

– Отец умер 10 лет назад.

– А сколько ему было лет? – это уже мне стало интересно.

– Шестьдесят пять.

– То есть, он был на пять лет старше вашей мамы?

– Да.

– А почему он так рано умер? – спросил я.

– Вы разве не знаете, что в нашей стране мужчины вообще долго не живут? Ещё совсем недавно, половина мужчин вообще не доживала до пенсии.

– Да что вы говорите? А с чем это связано?

– Я, когда лечением сына занималась, то насмотрелась на нашу систему здравоохранения. Я не буду вам много говорить и приводить примеры. Я процитирую получившее широкую известность высказывание одного нашего детского врача. Он сказал: "В списке задач, которые ставит перед собой наше министерство здравоохранения, лечение людей не значится".

– Как это? – спросила Лана.

– А вот так. Свою главную задачу они видят в зарабатывании денег.

– Сильно сказано, - заметил я.

– О чём и говорю. Теперь понятно, почему сложные заболевания у наших детей приходится лечить за границей, а деньги на лечение собирать у граждан России через множество благотворительных фондов с помощью СМИ, действуя по принципу: "с миру по нитке – бедному рубаха".

Я задумался и наметил себе при случае ознакомиться с этим вопросом более подробно.

Валя в очередной раз ушла искать своего сына и на некоторое время мы с Миланой остались наедине.

– Ты до Владика едешь? – спросила Лана.

– Да, откуда узнала?

– Мне проводница сказала.

– Понятно, - протянул я.

– Ты по жизни, чем занимаешься? – прозвучал неожиданный для меня вопрос.

Я задумался, судорожно ищи ответ:

– Вообще-то я студент, - сказал я, - учусь в МГУ на факультете филологии, изучаю иностранные языки и литературу.

– А какие языки ты изучаешь?

– Английский, немецкий и французский.

– Ты на каком курсе учишься?

– На третьем.

– А какой язык у тебя основной?

– Все три языка, что я тебе перечислил у меня основные.

– А дополнительные языки изучаешь?

– Немного говорю на польском и неплохо знаю украинский.

– Класс! А зачем ты едешь во Владик?

– Понимаешь, я взял академический отпуск, чтобы попутешествовать. Обратно хочу вернуться морским путём, если удастся найти подходящий круиз. Хочу побывать в странах юго-восточной Азии, в Индии, обогнуть Африку, затем сплавать в Америку и попутешествовать там. Если удастся, то заглянуть в Австралию и Новую Зеландию.

– Значит у тебя богатые предки, - заключила она, выслушав мой спич о путешествии. Вопрос был риторическим, поэтому я не стал на него отвечать.

– А ты чем занимаешься? – вернул я ей её же вопрос.

– А я в консерватории учусь, на отделении музыковедения.

– Это круто, - польстил я ей.

– Понимаешь, у меня абсолютный слух и я занималась скрипкой. Но однажды я поняла, что скрипачки мирового уровня из меня не получится, а роль статиста в оркестре меня не прельщала и я сменила специальность на музыковеда. Сначала ещё хотела заняться вокалом, но у меня неожиданно оказались слабые связки и на певческое отделение меня не взяли. Теперь я будущий музыковед.

Милана помолчала, потом с явной горечью добавила к сказанному:

– Одни будут вести концертную деятельность, находясь в центре музыкальных событий, другие – выступать на театральных подмостках или на худой конец сидеть в оркестровой яме и творить эту самую музыку, в то время, как третьи, навроде меня, о музыке будут только говорить или писать.

У меня совсем недавно был положительный опыт по укреплению голосовых связок. Почему бы и не повторить его? Сказано – сделано, я вытащил из памяти тот самый целительский конструкт, отправил на повторную диагностику свой магический диагност, дав ему целенаправленно задание, исследовать голосовые связки и выработать рекомендации по их усилению.

В результате потребовалось внести одно несущественное изменение в имеющийся у меня целительский конструкт и я, собрав его и запитав энергией, загрузил в ауру Миланы. Пять минут работы и всё было закончено.

– Милана, а спой для меня, пожалуйста, что-нибудь?

– Что тебе спеть?

– Да что хочешь.

Милана задумалась и вдруг запела какой-то неизвестный мне романс. Спев одну фразу, она изумлённо подняла бровь и сказала:

– Что это со мной? Максим, кажется, у меня мутация была, а теперь закончилась. Такое редко, но иногда бывает и с девушками.